На Итаке октябрь. Здесь Обводный канал потемнел,
словно варево троллей. И запах солярки
вместе с паром из люков вплывает под арки,
разъедая в парадных желчь лампы и мел.
Одиссей на мосту, об ограду окурок туша,
узнает, нет, не здания, лишь силуэты.
Не людей, но присутствие их. И про это
догадался не глаз, а скорее, душа.
Листопад на Итаке. И листья летят на цемент.
У мясного продрогший, в прозрачной накидке,
Одиссею сулит необычные скидки,
в идиотском костюме цыплёнка, студент.
Моросит на Итаке. И грузный коричневый храм,
весь в «лесах» и похож на буддийскую ступу.
Одиссей входит в дом и отчётливый ступор
покрывает огонь многочисленных ран.