Кареглазая и чернобровая,
Невозможно ее не любить.
Этот голос, как песня медовая,
Что теперь не могу позабыть.
Этот взгляд, словно омут, чарующий,
Безымянной спокойной реки.
Только трон в твоем сердце пустующий…
Князя нет, что достоин руки.
Убегала всю жизнь от поклонников,
Обуздать что пытались тебя.
А в душе – холоднее покойника,
Ты жила никого не любя.
Ни к кому никогда ты с заботою,
Горделивей тебя не найти.
Дорожила своею свободою,
Кобылица в бескрайней степи.
Как за смертью, бежал за девицею,
И погибели той был бы рад.
Коль ты будешь степной кобылицею,
Для тебя я - цыган-конокрад.
Необузданна и необъезженна,
Ездока не носила в седле,
Непокорная, гордая женщина,
Мое сердце забрала себе.
Уведу, украду, чтоб не стоило!
Попрошу я на небе звезду,
Чтоб на миг хоть тебя успокоила,
Чтоб успел я накинуть узду.
Ну а дальше, родная, хорошая,
Полетим мы вдвоем по степи.
Лишь клубами во след пыль дорожная,
И огонь сладострастный в груди.
Что смеешься, красивая девица,
Неужели с тобою был груб?
Мне с обиды, признаться, не верится,
Что тебе я не дорог, ни люб.
Не обманешь, в глазах столько гордости,
Но чаруя, сулят мне покой…
Попросила, как символ покорности,
На колени мне встать пред тобой!
Как дитя надо мной потешаешься?
Ты смотри ж, я не стану терпеть!
Или сей же момент соглашаешься,
Иль мой пыл охладит только смерть!
Рассмеялась… Мгновенье позорное…
Но гранита твой лед не прочней…
Получай в сердце нож непокорное,
Что стучит не по воле моей…
Успокоилась, уж не упрямишься,
Я тебя добивался, как мог…
Никому ты теперь не достанешься,
И вогнал себе в сердце клинок…