Проплывают дома, виноградники -
деревень одичалые стражники,
пёс бродячий на ржавом багажнике
повидавшего виды авто.
Но в тонэ - свежий хлеб. Изобилие.
На столе - сыр, вино, чахохбили, и
льётся песня по горной извилине
с нарисованных Богом холстов.
Тонкокостная строгая женщина
всякий раз - грациозно и медленно -
заплутавшие волосы медные
убирает с худого лица.
И словам её искренним верю я.
Изнемогшая в битвах Иверия -
рассечённая, скорбная, древняя -
подаёт мне вино у крыльца.