Она быстро коснулась рукой его щеки, но рыцарь поспешил уклониться от этой мимолётной ласки. Он отступил на шаг и, повернувшись к ней лицом, тихо произнёс, глядя в пол:
– Я нарушил свою клятву, Изабел.
Она изумлённо смотрела на него.
– Я изменил делу Господа, – губы тамплиера с трудом выдавливали непривычные слова. И, наконец, как признание прозвучало то, что он носил в себе с самой ночи их любви:
– То, что мы совершили, – грех.
В глазах Изабеллы блеснули нескрываемые слёзы.
– Перестань прятаться за клятвами и заповедями, – её голос эхом отдавался под сводом замковой часовни. – Почему они все о верности, о воздержании и убийстве? – Она глубоко вздохнула. – Но не о любви, Томас?
Рыцарь ответил, по-прежнему не поднимая глаз.
– Но клятвы моего ордена оберегают мою душу от крови, которую я пролил во имя Господа.
– Да ведь это Церковь вынудила тебя творить такое! – в голосе девушки прорвались боль и возмущение. – Это тамплиеры дали тебе меч, чтобы размахивать им для Господа. Это они принудили тебя убивать!
Она не прятала своих слёз.
– Что было в тебе прежнем? Почему оно теперь заставляет тебя сопротивляться своим желаниям?
Он поднял на неё свой взор, в котором бушевали все стихии мира. Она решительно шагнула к нему и положила ладонь на огрубевшую кожу щеки, заставляя смотреть на себя.
– Я вовсе не грех, – выдохнули её губы.
(по к/ф «Железный рыцарь»)
Скажи, Изабелла, что слышишь в биении сердца,
Когда к изголовью приходит холодный рассвет?
Я знаю, что мягкие губы зовут чужеземца,
Того, кто признанья встречает молчаньем в ответ.
Ты грезишь о нём, оставаясь одна против ночи,
Забыв о супруге, что тенью меж вами стоит.
Для юной весны нет тропинки прямей и короче,
Чем та, что с ним рядом в глазах и движеньях сквозит.
Он предан тем клятвам, что душу его сберегают
И тёмный цвет крови стирают из прожитых снов.
Ты хочешь коснуться, но пальцы руки застывают,
Не в силах пробиться сквозь прочную стену из слов.
Ведь он тамплиер – тот, кто слышит не сердце, а Бога,
Кто делит желанья и мысли со сталью клинка.
Железо обетов – его непростая дорога,
Тот тайный оплот, чья стена высока и крепка.
Проникнуть в него – всё равно, что предстать без одежды,
Увидеть за сталью ранимую душу бойца,
Суметь разглядеть за молчанием нотки надежды
И хрупкую нежность, что скрылась в границах лица.
Моя госпожа, он солдат и закован в железо,
Но только любовь пробивает любую броню.
Чтоб пасть от горячки, бывает довольно пореза,
А нынче он весь оказался подвластен огню.
Он держит в себе свои чувства, слова и желанья,
Но ты видишь взгляды, читаешь движений узор.
Ты смотришь в глаза с ненасытною жаждой вниманья
И трепетно ждёшь, когда рыцарь ответит на взор.
Ты веришь всем сердцем, что с ним ты откроешь истому,
Тот сладостный миг, что коснётся прикушенных губ.
Вот только действительность пишет чуть-чуть по-иному,
И новый рассвет на признанья и нежности скуп.
Ты снова одна и, примерив любовь, будто платье,
Опять выйдешь в залу, чтоб встретить единственный взгляд.
И вновь тишина зазвучит, открывая дверь в счастье…
…Когда он смолчит, разглядев твой незримый наряд.
(01 октября 2016 года)