Она притворила за собой дверь, не издав ни звука.
Дом спал, охваченный тишиной и казалось бы чьими-то замёрзшими руками, сжимавшими добела кирпичные стены. Спали жильцы, спали старые, иссохшие за много лет двери, спал воздух, лениво сочившийся через щели и скважины.
Чердак не спал. На чердаке послушной рукой мастера и хозяина светились гирлянды из лампочек, и полумрак, царивший везде, пока она поднималась сюда, позорно отступал поджав хвост. Кира не была тут около четырёх месяцев, и готова была к тому, что отвыкла от вечно светящихся мониторов, повёрнутой спинки кресла и шелесту кнопок на клавиатуре. Не отвыкла.
Кира сделала еще шаг, ощущая как на мгновение тонкие пальцы замирают над клавишами, а после - продолжают свой бег, как ни в чём не бывало.
- Закончу через минут тридцать, - она знала, что Женя её заметил, видимо действительно был сильно занят. - Из еды ничего нет, можешь лапшу заварить.
- Я пиво принесла.
- Ммм... Тогда минут пятнадцать.
Кира улыбнулась, и не стала ничего отвечать. Этого не требовалось. Она поставила пакет с банками на пол, возле видавшего виды дивана и сбросила куртку на стол, заваленный какими-то проводами и трубами. Чердак был тем же. Женька тоже.
Многое переменилось за это время. Кира вновь улыбнулась, бросая взгляд на пробковую доску, кое-как прибитую к двум швабрам и прислонённую к стене. Она подошла ближе, проводя рукой по нескольким неудачным отверстиям, и всмотрелась в воспоминания. Несколько газетных статей, пара счетов(Артём любил хранить особо длинные чеки). И фотография, где они - вчетвером, счастливые, сидят на том самом диване. На лицах улыбки, даже Женя, выглядел веселее чем обычно.
Кира как-то спрашивала у него, каково это, на что он уже с привычной полуулыбкой ответил: хорошо, пока не начинаю улыбаться. Ей тогда показалось, что легкий прищур навсегда поселился на его лице.
Пятнадцать минут(Женя был довольно пунктуальным, сказал пятнадцать, значит пятнадцать) смотреть на фотографию она не могла. Не затем она и пришла.
Кира вернулась к дивану и подключившись к вай-фаю успела списаться с Настей, и уговорить её встреться завтра.
- Рад, что ты вернулась.
Женька стоял перед ней таким, каким она его и запомнила в тот последний день, когда она тут была: бледноватым, чуть осунувшимся. Её взгляд задержался на его потрескавшихся губах, скользнул по левой щеке со жвалами, и встретился наконец с его чарующими глазами. В полумраке левый глаз Жени отливал синевой, а правый - со слегка болезненным блеском всматривался в черты Киры, подмечая малейшие изменения во внешнем виде и поведении.
- Рада, что ты не выгнал.
Они обнялись.
Громко тикая, часы замедлили ход, позволяя подольше продлиться этой минуте, связующей прочный скелет после долгой разлуки. Время остановилось, и снова пошло, позволяя Тёмному вновь пересыпать его меж пальцами.