Скрипучий дом терзает кашлем грудь.
Гитара заменяет пианино:
аккорды предлагает распахнуть,
чтоб память не промчалась вихрем мимо.
Подумал, что мелодия не зря
оказывает божескую милость,
чтоб я басами спел про лагеря,
где солнце очень многих закатилось...
Усатый вождь подал графин вина,
спускаясь из прошедшего по сходням.
"В доктрине революции вина,
а классы актуальны и сегодня.
Представь себе, закрыв глаза на миг,
что в мире феодалы и вассалы.
Одни кряхтят в работе, как старик,
другим богатства хочется и славы.
Вассалы по отдельности слабы,
а силы феодалов беспокойны, –
солдатами становятся рабы,
чтоб кровью слабых обагрились войны.
Убитый феодал в гробу остыл,
солдаты богатеют на трофеях,
а вождь у них поддерживает пыл
угрозой от шпионов и злодеях.
Но мудрым феодал не может быть,
когда он не стратег и не политик.
Политик – над опасностью скользить,
стратег – не попрошайка и не нытик.
Пугай и покупай друзей, врагов,
склоняй к себе, Иудою лукавствуй...
Сказали мне из глубины веков
великое: "Разъединяй и властвуй!"
Я голову с отчаяньем ронял,
слова вождя кружились мелкой пылью –
ловил их и в балладу загонял
с надеждой успокоить камарилью.
***