Мой костёр малиновой зарницей
то нырял под сень кустов, то - в синь,
в небеса взмывал крылатой птицей,
под крутые вымахи осин,
словно он - сполох в шелка одетый,
сквозь тумана розовые сны
пламенел уральским самоцветом
в закутке созревшей тишины,
оживляя память нежным скерцо
через вёрсты жизни и года,
где когда-то распрощался с детством
паренёк чубатый навсегда...