Когда прячутся слезы в руку –
Сам собой рождается стих.
Эй, мой друг. Ну чего ты затих?
Почему твоя жизнь – поседевшее брутто?
Отчего столь обидно и горько внутри?
Отчего же все звезды на том небосводе –
Ощетинившиеся поводыри?
Эй, мой друг. Почему ты
Затих?
Спрячь свое сердце за пазухой.
В твой огород летят камни, цветы и вазы.
А на кухне (три метра в диаметре)
Пахнет духами, морковью и новым пергаментом.
Так много и мало сказано,
Но так больно и тяжко
Тебе уходить.
Кто же это в тебе обострил?
Кто взъерошил осенние листья в саду?
По чьему мановению та, что любима была
И целована,
Нынче стоит на углу
По цене всего в несколько
Долларов?
Кто так рьяно торопит минутные стрелки?
Кто сбегая с горы, друг, тебе подставляет худое плечо?
Кто в ответе за эти облезшие стены и дом?
Тот, в который никто ни тогда, ни сейчас
Не пришел.
Спрячь свою душу под старый пиджак.
Полусонной и рваной улыбкой разбавив тоску.
Пусть на полке, где место в четыре перста,
Больше ее
Не найдут.
Ветер рвет эти шаткие ивы.
Ветер скалится и смеется.
Ветер помнит тебя ребенком.
Помнит матери слабую спину.
Мать – та, что столь беззаботно и самозабвенно,
Отрывает последнее от себя.
Рассказывает тебе про айсберги, холодом скованный полюс.
И о том, кто такой космонавт.
Мать – это та одинокая женщина, что мелькает на фото настенном.
Та одинокая женщина,
Что хоронит, увы, не тебя.
Отчего же, мой друг, чья-то чуждая горечь
Плотно скрыла твои
Глаза?
Почему же все вышло
Именно
Так?
Когда прячутся слезы в руку –
Сам собой рождается стих.
Эй, мой друг. Ну чего ты затих?
Почему твоя жизнь – поседевшее брутто?
Отчего столь обидно и горько внутри?
Отчего же все звезды на том небосводе –
Ощетинившиеся поводыри?
Эй, мой друг. Почему ты
Затих?
Мой продрогший, потрепанный друг,
Почему ты
Затих?
12.03.16.