Что трогает настолько, чтобы захотелось написать об этом? Приходят мысли в ответ на разные события, но отодвигается от них душа. Не хочет погружаться в их суету, во всевозможные интерпретации. До тех пор, пока не обозначится нечто – нераздражённое, созерцательное, тихое, но крепкое, похожее на осознанное терпение, уходящее в бесконечность.
Утром подумалось, что настоящее терпение – это полное выгорание внутренней агрессии. Гневливый и страстный нетерпелив. А ещё откуда-то пришла странная мысль, что каждый день у всякого живого человека меняется личный номер. Когда я родилась, нас было чуть более трёх миллиардов. В момент рождения "вселенский компьютер" наверняка выдал мне какой-то номер. Каждый день кто-то умирает и рождается, значит, мой номер меняется. Как знать, вдруг наши номера влияют на наши поступки? И сколько ещё номеров будет прожито мной?
Эти мысли занимали меня недолго – пока в парке на одной из скамеек не увидела интересную парочку. Она – девушка крепкая, грудастая, будто кормящая мамочка, неподвижно сидела, закрыв глаза, подставив лицо ещё тёплому осеннему солнышку. Он – огромный детина, похожий на великовозрастного телёнка, положил на грудь своей спутнице голову и сладко спал. Какая-то еле уловимая ассоциация мелькнула в моей голове и тут же развернулась воспоминанием о прошлогодней поездке в Испанию. Тогда удалось посетить замок Елены Дьяконовой – музы Сальвадора Дали. Пока экскурсовод рассказывала о судьбе Галы, её непонятных отношениях с дочерью, неприязни каталонцев к любовнице художника, о многочисленных слухах, но главное – о чувствах самого Дали к этой женщине, перед моими глазами мелькал образ усатого мужчины-лилипута, спящего на груди своей любимой – великанши.
…Тихое местечко Пуболь, где расположен скромный замок. В нём только самое необходимое, без излишеств. Изысканная простота. В гараже стоит машина. На ней из Порт-Льигат перевозили тело Галы, чтобы похоронить в замке. В те времена перевозить умерших на большие расстояния запрещалось законом, поэтому мёртвую женщину везли на сиденье машины. С тех пор машина не покидала гараж.
Почему-то сильнее всего моя душа откликнулась на выставку платьев Галы. Их хозяйки давно нет, а они встречают посетителей замка, по-светски обмениваются лёгкими флюидами со всеми, кто глазеет на их мир, некогда оживлённый такими неоднозначными, но яркими личностями. О чём рассказывают её платья? Может, о терпении? Или о снах художников, в которых почти неуловимо колосится математическая последовательность жизни и смерти.
В парке возле замка растут кипарисы и платаны, а среди них возвышаются деревянные фигурки слонов на длинных ногах. Говорят, Сальвадор Дали обозначал такими образами неустойчивость и ненадёжность всего, что кажется незыблемым.
Сегодня мне казались незыблемыми ещё зелёная трава в парке и тихая любовь двух людей, спящих на скамейке.