Осеннее окно
Я иду мимо родных окон, теперь уже бывших. Деревянные рамы заменили на пластиковые, окно украшает новая тюль с выбитым рисунком, на подоконнике стоят цветы в горшках – уютно. Иногда, вечерами, когда на улице уже темно, а в квартире горит свет, я вижу, как молодая хозяйка носит по комнате толстого дымчатого кота и баюкает его. Она одинокая. Изредка я останавливаюсь напротив окон и с тоской смотрю на них. Мне всегда видится одна и та же картина: мы провожаем папу в последний путь. Вижу себя, стоящую на коленях возле гроба; окна широко раскрыты, холодно. Одни люди сменяют других, кто-то пьет горячий чай на кухне, иные выходят на балкон покурить и поплакать. В этот момент все думают о смысле жизни.
Я заставляю себя вспомнить что-то хорошее, но в голову лезут одни грустные мысли, особенно осенью. Да… Осень – самая, что ни на есть, пора размышлений. Здесь, на юге, это самое прекрасное время года. Папа любил осень. Бывало, смакует папироску на балконе, смотрит на опавший на влажную землю янтарь и размышляет. О чем он думал? От реки тянет прохладой и сыростью, верхушки гор, виднеющиеся вдалеке, окутаны седой шалью; дворы быстро и рано пустеют. Как-то слышу, папа разговаривает с кем-то. Подхожу сзади, смотрю: на перилах балкона воробушек сидит, головку вбок наклонил и слушает, слушает… Отец ему зерна насыпал. Тот воробушек каждый день к нам прилетать стал, и даже, когда папы уже не было, он все равно прилетал, а потом исчез куда-то.
Иногда я спускаюсь к реке. Сейчас она обмелела, берег сильно осыпался, лес загрязнен, а восемнадцать лет назад все было по-другому. В один из сентябрьских дней мы с отцом сидели на берегу реки под плакучей ивой, играли в шахматы. Я очень скоро проиграла. Папа прищурился и долго смотрел на мутную воду, которая медленно несла опавшую листву.
– О чем ты задумался? – поинтересовалась я.
– Всего однажды в жизни я видел цветной сон, – ответил отец, не сводя глаз с воды.
– Как странно. Всего однажды? – переспросила я.
– Да.
– О чем? Расскажешь?
– Нет, – улыбнулся отец. – Я верю, что это был вещий сон. Когда он сбудется, тогда и расскажу.
Я так и не узнала, что это был за сон. Мы любили слушать шум дождя за окном, когда крупные капли падали на наш карниз, когда по ржавым водосточным желобам потоком лилась грязная вода и образовывала большую лужу под кустом сирени. Мы садились в старенькие кресла и читали. Я – Чехова, папа – исторические книги. Он много читал, много знал и много размышлял, особенно осенью. Интересно человек устроен: весной у него душа поет, а осенью – плачет. И тем сильнее, наверное, чем сильнее осень связывает его с чем-то родным и близким. Порой у меня спрашивают: «Чего хандришь?» Да разве жизнь всю расскажешь? Вот я просто и отвечаю: «Осень»…