На этот раз удар опять пришелся в щит,
а сарацин упал. Что ж, повезло.
Еще полдня, всем нехристям назло,
продержимся, а там Господь простит.
Держись, Тюрпен! Спокойней, Оливье.
Рази врага сильней, мой Дюрандаль!
Пускай они запомнят Ронсеваль
и бой на окровавленной земле.
Какой предательский удар! Мой конь
уже убит, враги бегут сюда.
Но руки-ноги целы, не беда,
и в сердце не погас еще огонь.
Мой щит разбит и сам валюсь я с ног.
Из правого бедра струится кровь.
Но меч взлетает к небу вновь и вновь
и нет нужды трубить в заветный рог.
Уже архиепископ на земле…
Удар по шлему - вновь я уцелел.
Я строю вал из сарацинских тел.
О Боже, рухнул мертвым Оливье!
Теперь пора - я в Олифант трублю
и горстка воинов вокруг меня.
Мы продержались до исхода дня
и верность подтвердили королю.
Вот снова сарацин волна на нас.
В крови купайся, славный Дюрандаль!
Сдержал я клятву - жизнь теперь не жаль.
И я спокойно встречу свой последний час.
Разбит наплечник. Негодяй кузнец!
Кровь льет ручьем, кружится голова...
Еще удар отбит едва-едва...
Еще удар... В глазах земля... Конец...
1990