Утром Муза посетила
Деревенского поэта,
Пару новых притащила
Не затасканных сюжетов.
А поэт тот занимался
Делом нужным и привычным,
Потому что оказался
Просто женщиной обычной.
И сейчас она творила –
(Творчеству везде есть место),
Кашу к завтраку варила,
Для блинов взбивала тесто.
В душу ей потоком льются
Зарифмованные строчки…
Не до них – вот- вот проснутся
Муж любимый, сын и дочки.
Предстоит их всех отправить,
На учёбу, на работу,
А самой помыть, погладить,
Постирать, заштопать что-то.
Нужно и на огороде
Прополоть хоть пару грядок,
Видимость создать, что вроде
Наведён и там порядок.
Там обед и кухня снова:
Щи, котлеты да компоты.
Как действительность сурова –
Ни минуты без работы.
Снова грязная посуда…
-- Видишь, занята я очень.
Муза, шла бы ты отсюда,
Возвращайся ближе к ночи…
Муза в полночь прилетела.
Поэтесса над бумажкой
Так заливисто храпела!
Упахалась бедолажка.
Чистый лист, на нём ни строчки
Ни рифмованной, ни прозой.
Сон сморил её и точка,
Спит теперь, как под гипнозом.
С поэтессой прикорнула
Муза эта до рассвета.
А на зорьке упорхнула
К одинокому поэту.
С ним творить намного проще,
У него жизнь без сюрпризов:
Ни жены нет и ни тёщи,
Нет писклявых спиногрызов.
Заморочек нет с едою:
Яйца, пиво, хвост селёдки,
И посуды мало моет,
Так как ест со сковородки.
Ну, а если вдруг «зависнет»,
Не пойдёт стихотворенье,
Сядет, водки дербалызнет
И вернётся вдохновенье…
…Поэтесса так храпела,
Что, в конце концов, проснулась,
И конечно первым делом
Тут же к ручке потянулась.
Всё в душе затрепетало,
Вот он, сладкий миг творенья!
Но решительно, вдруг, встала
И пошла…Варить варенье.