Не глядишь на меня, хорошая,
Глаза инеем запорошила.
Рот упрямо в ухмылке кривя,
Не поймёшь никогда меня.
Не поймёшь ты мою неуёмность
И мальчишескую нескромность.
Ты в мужчинах ценишь солидность,
Ну а в жизни одно – очевидность.
А вот я задержался слишком,
В шестьдесят я ещё мальчишка.
Для меня минута, мгновение
Жизни нашей – всё откровение.
Жить хочу не затем я, нет,
Что явили меня на свет,
И не тлеть, а гореть светло,
Тебе, людям даря тепло.
Вот чего желаю, хорошая,
Зря ты инеем запорошила
Глаза милые, томно-карие,
Краше видел их где? – едва ли я.
Вызывающе так красивая,
Я не знаю, когда просил ли я
У судьбы к себе снисхождение,
А теперь подаю прошение:
«Дай мне силушку неуёмную –
Растопить эту льдину огромную,
Этот айсберг души и тела,
Чтоб в тебе всё звенело и пело.
Только чувствую, всё напрасно.
Ну и пусть, ты и так прекрасна.
Оставайся, какая ты есть.
Я люблю твою гордую спесь.
За надменной этой осанкой
Вижу тонкой души изнанку.
Душу страстную, душу нежную,
Панцирь только на ней по-прежнему.
Может правильно, может верно,
Так труднее проникнет скверна.
Ну и хватит об этом, не нужно,
Ты пусть северный полюс, я – южный.
Жизнь, та – мудрая – точно взвесила,
Подарив тебя в равновесие.