А Н Н О Т А Ц И Я
В настоящем сборнике представлены избранные поэтические произведения запорожского поэта, писателя, публициста, политического обозревателя Кузьмы Гуляйпольского, написанные им в разные годы жизни, начиная с 1960 года. Большинство из этих произведений были опубликованы в периодической печати, но некоторые – публикуются впервые.
О Г Л А В Л Е Н И Е
Об авторе………..………………………………….....
Предисловие…………………………………………..
Нытикам («Давай потолкуем…»)……………...........
Милая моя гитара………………………….……..…..
«Стук колёс, за окном темнота…»………………….
МА («Ты уже почти совсем седая…»)……………...
Пришла весна («Жарко пылает восток по утрам»)..
Колхоз студенческий………………………………..
«Товарищ, ты помнишь походные дни?..»…………
«Я вернусь к вам ещё, горы снежные…»…………..
Весна («Выгляни в окошко…»)…………………….
«Я сразу узнаю пигмея…»………………………….
Встреча («Здравствуй, школа…»)………………….
Красный командир (памяти И.Уборевича)………..
Соревнование на скалах (шутка)…………………...
Тяжко…………………………………………………
Осень («Твердят нам испокон веков…»)…………..
Бердянск. Дом отдыха «Приморье»………………..
Туристский Первомай……………………………….
Весна («Талыми дорожками разлилась весна…»)...
Девчонкам……………………………………………
Чубада………………………………………………..
«Всё в этом мире, всё воспето…»………………….
Мой Пегас……………………………………………
Льву К. – туристу, бродяге…………………………
«Нет худа без добра…»……………………………..
«То ли от безделья, то ли от тоски…»……………..
Борись за правду…………………………………….
«Прозрел – и нет секрета…»………………………..
В ресторане…………………………………………..
«Жизни наши – как поезда…»……………………..
«Звонко от лучей стекло искрится…»…………….
Ругайте………………………………………………
Приснилось мне…………………………………….
«Уймитесь, жалкие пигмеи…»…………………….
«Любой механизм начинается…»………………….
«Казалось бы, странно…»…………………………..
«Клёны листья сыплют…»………………………….
Зима («Не привыкшие к стуже, посинели дома…).
«Девизу всегда предпочтенье отдам…»…………..
«Сидишь за доскою, рисуешь болты…»…………
Чёртово колесо……………………………………....
Глаза («По телу холодок ползущий…»)……………
Хатынь……………………………………………….
Конструктор («Пишу машину, как оперу…»)…….
Молчание……………………………………………
Твои глаза («Тревожно: гроза – не гроза…»)……..
Году уходящему…………………………………….
«Сошли снега. Давно уже…»………………………
«Всё в мире движется. И вот…»…………………...
Письмо Запорожских казаков………………………
Вставай, просыпайся! ...............................................
«Немало повидал…»………………………………..
Борзописцы, вперёд! ..................................................
Украина! Моя ты Россия! ..........................................
«Всегда помнить надо…»…………………………..
Гражданские стихи………………………………….
Я всякий раз из пепла воскресал……………………
Чуваки – зарисовка с натуры………………………..
Ирине А………………………………………………
Спящие – перевод с английского…………………..
Флюгер – перевод с украинского…………………..
На Бабурке – перевод с украинского…………….
Скрипка – перевод с украинского……………….
Поверь мне… - перевод с украинского………….
Слово о речи – перевод с украинского…………..
Рождённый ползать ………………………………
Как быть?
Учила нас английскому училка…………………..
Зубило …………………………………………….
Спасибо, мир ……………………………………..
Песня про любовь ………………………………...
Смертельный падеграс …………………………...
Почему же ты, мама, саблю не отняла? ………..
Новогоднее ……………………………………….
Цыгане …………………………………………….
К Олимпиаде-2012 – первод с украинского ……
Любовь и розы – перевод с украинского ……….
Я жернова нашёл …………………………………
Пора, пожалуй, прозревать ………………………
Видно, скоро зима ………………………………..
Красный посланник ………………………………
Вновь, как прежде ………………………………..
Собрание ………………………………………….
Обидно, досадно… ну, ладно ……………………
Диспут – репортаж в стихах ……………………..
Будем жить! ……………………………………….
С праздником, милая ……………………………..
Каюсь, но не сдаюсь ………………………………
Окончен бал ………………………………………
О, Крым! ………………………………………….
Ах, Пушкин, Пушкин ……………………………
Афоризмы ………………………………………..
П А Р О Д И И …………………………………..
О, Господи! ……………………………………….
А голова зачем? …………………………………..
Нас трогать не моги ……………………………...
Бог и Овцы ……………………………………….
Любовь зла ……………………………………….
Не суй …………………………………………….
Абракадабра ……………………………………..
Свисти - ни свисти ………………………………
Не пей ……………………………………………
За что же я тебя люблю? ………………………..
Не отвергай! ……………………………………..
Хочу тебя ………………………………………..
Так бывает ………………………………………
Живи и Ешь ……………………………………..
Ну и дураки же вы все ………………………….
Любовь и розы ………………………………….
«Симфоническая» любовь ……………………..
Арфон был прав …………………………………
Я и кружка ………………………………………
Что же там, за горизонтом? ………
ОБ АВТОРЕ
КУЗЬМА ГУЛЯЙПОЛЬСКИЙ (Бадыгин Валерий Николаевич) родился 2 января 1939 года в Татарстане в семье педагогов. С 1944 года проживает в Запорожской области. Раннее детство прошло в городах Гуляйполе, Пологи Запорожской области. Затем семья переехала в Запорожье, куда был направлен на работу директором мужской средней школы №50 отец К. Гуляйпольского – Николай Иванович.
В Запорожье К.Гуляйпольский окончил среднюю школу, алюминиевый техникум, машиностроительный институт, окончил (заочно) аспирантуру (при Московском электротехническом институте). Окончил университет рабоче-крестьянских корреспондентов при областных запорожских газетах. Окончил Университет Марксизма-Ленинизма. Окончил центр подготовки менеджеров (Московской академии им. Плеханова). Изучил язык Эсперанто. Был участником международных конгрессов эсперантистов. Говорит по-английски (окончил специальные курсы английского языка при Московском институте иностранных языков им. М.Тореза).
По профессии - инженер-механик, конструктор высшей квалификации. Изобретатель СССР – имеет около 20-ти Авторских Свидетельств на изобретения. Ветеран труда СССР. Прошёл трудовой путь от слесаря-ремонтника до директора научно-производственного предприятия.
Занимался спортом: спортивная гимнастика, альпинизм, туризм (пеший, водный), настольный теннис, шашки, шахматы – по каждому виду спорта имеет спортивный разряд.
Бывал во многих городах Советского Союза - от Калининграда до Красноярска. Бывал за границей: Румыния, Венгрия, ФРГ...
Женат. Двое детей - сын и дочь. Внуки. Правнуки.
Кузьма Гуляйпольский известен также читателям как публицист, политический обозреватель. Его политические статьи (в жанре памфлетов) в последние годы систематически публикуются в газетах. Вышли в свет брошюры К.Гуляйпольского "За кого же голосовать?" (1998) и "Журналистов уж нет... Борзописцы. вперёд!.." (2000), в которых собраны статьи, написанные им для средств массовой информации.
Острые политические статьи Кузьмы Гуляйпольского публиковались также под другими псевдонимами.
Кузьма Гуляйпольский является типичным представителем так называемых "шестидесятников". Именно на шестидесятые годы ХХ столетия приходится пик активности его творческой деятельности – большинство стихов написаны и опубликованы им именно в эти годы.
Многогранное творчество К.Гуляйпольского отличается своеобразием и представляет несомненный интерес для почитателей его таланта.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Случилось так, что первым стихом К.Гуляйпольского, прочитанным мною, был: «Украина! Моя ты Россия!». Интригующий заголовок, а содержание и форма изложения свидетельствовали о незаурядном явлении в поэзии.
Великий немецкий философ Гегель, рассуждая о красоте предметов и явлений, писал, что прекрасен тот предмет, в котором «вполне выражена идея этого предмета». Сразу отметим, что не только в названном выше стихотворении, но и почти во всех других стихах К.Гуляйпольского... недостатка во «вполне выраженных идеях» нет...
Уже в первых стихах явственно обнаружилось его поэтическое кредо... Иди, твори, созидай, «пой, веселись звонко».
Но мы-то знаем, что активность человека по своей направленности разной бывает. Она может сеять ЗЛО или, наоборот, утверждать ДОБРО.
В творчестве К.Гуляйпольского красной линией проходит идея борьбы ДОБРА против ЗЛА. Поэт без всяких колебаний встал на сторону ДОБРА. Ему претит мещанство, невежество, глупость, зависть, хамство и он, как князь Святослав в древнерусской истории, против них идёт «на Вы» (стих «Ругайте»). Он против подлости и лицемерия, стоит «за правду – как гранит» и «в истине упрям» («Приснилось мне…»). Призывает к стойкости в борьбе против ЗЛА («Уймитесь, жалкие пигмеи»), против лжи и обмана («Борзописцы, вперёд!»). Ярко-обличительной сатирой является его «Письмо запорожских казаков…», в котором поэт клеймит позором ЕБНа (Ельцина под именем царя Бенциана).
Занимая активную позицию, включая себя в многогранную деятельность и борьбу против ЗЛА, поэт познал Правду жизни и в своём духовном развитии воспринял высокие общественные идеалы, что не могло не отразиться в его гражданской поэзии.
Но заметим, что одних лишь идей, пусть самых благородных и высоких, ещё недостаточно, чтобы произведения, в которых они представлены, можно было назвать настоящими. Для этого надо, чтобы данные идеи нашли своё выражение в соответствующей художественной форме. И с этой задачей поэт талантливо справляется. Его стихотворения чувственны, эмоциональны, вызывают у читателя сопереживание. Нельзя без содрогания сердца читать стихотворение «Хатынь». И, наоборот, описание весны, пробуждения природы вызывает восторженное восприятие («Весна», «Пришла весна»)...
Ну, а что касается самых возвышенных гражданских творений К.Гуляйпольского, то здесь мы отметим стихи: «Вставай, просыпайся!..» с предпосланными гневными и призывными словами Великого Кобзаря: «А щоб збудить хиренну волю, треба миром, громадою обух сталить…», «Гражданские стихи», зовущие «не тлеть, а вспыхнуть пламенем», и «Украина! Моя ты Россия!», в котором в прекрасной художественной форме воплощена идея извечного стремления украинского и русского народов к единению и братству...
По своей идейной направленности поэзия Кузьмы Гуляйпольского созвучна стихам В.В Маяковского, а по лирической нежности (стихи «МА», «Встреча», «Глаза», «Твои глаза» и другие) можно сопоставить с есенинским творчеством. Но стих «Украина! Моя ты Россия!» по своему содержанию и оригинальной, чудесной художественной форме ни с чем не сравним. Он прекрасен.
Рекомендую всем поклонникам истинной поэзии ознакомиться с этими замечательными стихами...
Владимир БОНДАРЕНКО, кандидат философских наук
НЫТИКАМ
Давай потолкуем. Разговор недлинный...
Ты посмотри на этих ребят.
Сколько их бродит с задумчивой миной,
Не зная, куда девать себя.
Каждый чего-то ждёт от кого-то –
Брызнул бы свежестью кто-нибудь...
А сами-то что же? Совсем в «живоглоты»
Себя записали? И стали тонуть?..
Ну вот взгляни на этого типа.
Ему ещё только двадцатый год.
0 чём-то думает? - Это всё липа!
Смотри, как зевнул, разорвавши рот.
А эта?.. Совсем ведь ещё девчонка.
А как прокисла её душа.
Ей бы петь, веселиться звонко.
Она же бредёт, чуть-чуть дыша...
Да кто же мы? (Тысячу раз сто чертей!)
Хозяева жизни своей, или нет?
Взгляни на себя,- ты ж талант всех мастей:
писатель, артист, поэт!
Нужно только гордо тряхнуть головой,
чтоб враз полетели ко всем бесам
мысли о том, что займутся тобой.
Обогащай свои будни сам!
Студент. Это слово всегда и везде
воспринималось как вихря момент.
Почему же у вас на ржавом гвозде
повисло дряхлое слово «студент»?
1960.
МИЛАЯ МОЯ ГИТАРА.
Что-то ты совсем забарахлила,
милая моя гитара.
Или про походы позабыла -
что звучать как прежде перестала?
Помнишь горы Крыма и Кавказа
(ты всегда со мной, мой друг, была)?
Всюду нежно пела. И ни разу
ты меня нигде не подвела...
Прости меня, родная семиструнная.
Ведь это я тебя не уберёг.
Ты испытала грозы, ветры буйные.
И даже дождик часто тебя сёк.
Не плачь так горько, милая подружка.
Тебе рыдать нисколько не пристало.
В тебе так много прошлого, старушка.
Теперь ты мне ещё дороже стала.
1960.
* * *
Стук колёс. За окном темнота.
Кому-то не нравится верхняя полка.
Простая картина. Но всё-таки та,
которая помнится долго-долго.
Сдержанный говор, вежливый тон.
Весёлый оркестр стаканного звона.
Доносится нежный гитарный стон
откуда-то из середины вагона...
Кажется, ехал бы уйму вёрст,
однажды в вагон попасть приведись,
качаясь в такт стучащих колёс,
вслушиваясь в эту странную жизнь..
1961.
МА.
Ты уже почти совсем седая.
Лицо - в морщинах, потеряло цвет.
И никто теперь не угадает,
что тебе не так уж много лет.
Как-то незаметно постарела.
Плохо видишь, быстро устаёшь.
И давно-давно уже не пела.
Нас бранить совсем перестаёшь.
А бывало... Ты ведь не забыла,
как журила сына-стервеца...
Трудно, мама, ой, как трудно было
нас растить без мужа и отца...
Где-то там война вовсю гремела.
Мы не понимали, что к чему.
Ты ж по вечерам нам песни пела.
И никак поведать не хотела,
что случилось, как и почему.
Может быть, уже тогда явилась
белая непрошенная прядь?
И уже тогда избороздилось
так лицо, что нынче не узнать?..
1961.
ПРИШЛА ВЕСНА.
Жарко пылает восток по утрам.
Громко кричат за окошком птицы.
Лопаты пляшут по всем дворам.
Иным уже по ночам не спится.
В парке вспыхнули фонари.
На проспекте народу - не повернись.
За город отправились «дикари».
Пришла какая-то новая жизнь.
В газетах «пахать и сеять» начали.
Заныли поэты с газетных страниц.
Кто-то хвастается удачами,
засыпав статью сортами пшениц...
Кто в спячке был, теперь просыпается.
Кто жил, тому уж совсем не до сна.
Природа приветливо всем улыбается.
Да здравствует жизнь! Пришла весна!
1961
КОЛХОЗ СТУДЕНЧЕСКИЙ.
Кровью и потом пропитана,
познавшая запахи ВУЗа,
пылью степною присыпана,
жёлтым огнём горит она –
студенческая кукуруза.
Ветер над степью пустынной
широким потоком промчал...
В переполненную машину
летит последний качан.
Шелеста больше не слышно.
В поле - ни звука, ни голоса.
Никого не трогают пышные
рыжие кукурузные волосы.
Тихо стало в селении.
Ни смеха, ни песен тут.
Весёлое население
Уехало в институт.
Всё позабудем, поверьте:
сны в обнимку с соломой,
волнения на концерте,
борьбу с высокою нормой,
тяжесть ночной работы
(палец распух? - ничего)...
Но поле широкое, что ты?
Разве забудешь его?
Могучий простор! Свобода!
Воздуха - захлебнись.
Царство самой природы.
Вокруг - только вольная жизнь...
Всё. Нас провожает стадо.
Сюда не вернёмся мы более.
Тебя не забудем. Прощаться не надо.
Вспомнишь ли ты нас, поле?
1961
* * *
Товарищ, ты помнишь походные дни?
Снег, песок, кустарники, пни?
Моменты на скалах: быть иль не быть?
Да разве можно всё это забыть?
Помнишь ли Шхельду и Джан-Туган?
На склоне Эльбруса шальной ураган?
Помнишь ли в трещинах все ледники?
Мутные речки и родники?
Горький снег и жгучий нарзан?
Резкий свет от снега в глаза?
Помнишь ночёвку под ледником
(«Спорим, по льду пробегу босиком?»)?..
А помнишь ту грозную скальную стену,
Где каждая кочка таила измену?
Помнишь ребят, что погибли на ней?..
Помнишь?.. А помнишь?..
Что тебя манит в тревожную даль?
Горы? В ущельях тумана вуаль?
Гром камнепада? Рассветов пора?
Или друзья, что сидят у костра?
Могучий простор? Или запахи лета?..
А, может быть, грустная песенка эта?..
1963.
* * *
Я вернусь к вам ещё, горы снежные.
Принесу вам любовь свою нежную.
Буду петь у костра с альпинистами.
Из ручья буду пить воду чистую.
Я продрогну на снежной вершине.
Прокачусь по ущелью в машине.
Я вспотею, идя по марене.
Обдеру я на фирне колени.
Полинялей надену штормовку.
Я по склону пройду без страховки.
Стисну клюв ледоруба покрепче...
Ветер песню знакомую шепчет.
Горьким снегом уйму свою жажду...
Полюбил я вас, горы, однажды.
Не забыть мне просторы безбрежные.
Я вернусь к вам ещё, горы снежные.
1964.
ВЕСНА.
Выгляни в окошко –
что за чудеса:
чистая, умытая,
свежая краса.
Будоражит душу
звонкая капель.
Не устанешь слушать
птичью канитель.
С неба голубого
льётся яркий свет.
Ель стоит убого –
снега больше нет.
Разукрасясь почками,
берёза весела.
Мохнатыми комочками
верба расцвела.
Клён стыдливой краской
начал зеленеть.
Воздух - словно бражка:
впору захмелеть.
Пар незримой струйкой
стремится в небеса.
Всё зашевелилось вдруг...
Просто чудеса!..
1964.
* * *
Я сразу узнаю' пигмея
и пустоту под внешним лоском,
лишь только мне с шипеньем змея
заговорят о Маяковском.
На узколобье, как у рыбы,
читаю: Маяковский груб...
А вы ноктюрн сыграть могли бы
на флейте водосточных труб?..
1965
ВСТРЕЧА.
Здравствуй, школа! Здравствуй, добрый друг мой!
Как без нас живёшь ты, школьный двор?
Здравствуйте, мои родные буквы!..
Тишина. Душевный разговор...
Те же парты. Те же окна, шторы.
Вот и карта та же на стене.
И как - будто тонут коридоры
в нашей беззаботной болтовне...
Кажется, прошло совсем немного.
Кажется, совсем ещё вчера
так же, как сегодня - важно, строго
открывал директор вечера...
Всё, как прежде, в нашем милом классе.
В окна к нам глядит наш школьный двор.
Лишь друзья ведут солидно, басом
далеко не детский разговор.
1965.
КРАСНЫЙ КОМАНДИР (памяти И. Уборевича)
Родина позвала. За свободный мир
дрался Уборевич - красный командир.
Врангелю, Антанте, будет жив пока,
не видать пощады от большевика.
Лютый враг повержен, получив сполна.
Родина спокойна. Кончилась война.
Дети спят и знают: их покой и мир
зорко охраняет красный командир...
Не с добром нагрянул год тридцать седьмой.
Как-то не вернулся командир домой.
Подло с чёрной думой чёрная рука
поднялась угрюма на большевика.
Вот и подлой пули слышен страшный свист.
Умер Уборевич, умер Коммунист...
Просчиталась подлость. Хоть коварна ложь,
правду не застрелишь, память не убьёшь.
И воскрес из мёртвых (потрясён весь мир)
гордый Уборевич - красный командир.
Правда торжествует. Воздух свеж и чист.
Жив наш Уборевич! Жив наш Коммунист!
1965.
СОРЕВНОВАНИЯ НА СКАЛАХ (шутка)
Страховочный пояс стянул на груди,
защёлкнул ещё карабин впереди.
Подёргал верёвку у всех на виду.
И крикнул страховке: «Готова?.. Иду!»
Вдохнул полной грудью - не давит ли тут.
Нащупал зацепку и начал маршрут.
Стараясь три точки опоры иметь,
безумно желая со скал не слететь,
тихонечко лезу, зацепки ища,
при каждом движеньи как лист трепеща...
Вот тут надо в сторону (вправо) шагнуть.
А здесь - неестественно ногу согнуть.
А чтобы и этот уступчик был твой,
поднять надо ногу над головой.
Молчу и карабкаюсь, стиснув скулу,
готовый зубами вцепиться в скалу...
Но вот и окончилась стенка. Ура!
Однако и вниз отправляться пора.
Размазавши пот на лице как-нибудь,
в обратном порядке я начал свой путь.
Знакомые кочки, знакомый маршрут…
Но я задержался немножко и тут.
Тогда (между прочим) заметил судья,
что слишком уж медленно ползаю я...
Но вот я коснулся родимой земли.
И судьи на траверз меня повели.
По траверзу тоже ходить - не пустяк.
Зацепки я щупаю этак и так.
Вот тут на носочки легко надо встать.
Тогда лишь ты трещину сможешь достать.
А здесь (ты конечно - не акробат),
можешь - не можешь, но сделай шпагат.
Иначе тебе здесь никак не пройти.
и, если не хочешь с маршрута сойти,
ты сделаешь этот неистовый трюк…
Иначе тебе и команде - каюк.
Дрожат подколенки. Заныла спина.
И трицепсы, вздувшись, звенят как струна.
Крупнейшие капли бегут по лицу.
Однако и траверз подходит к концу.
Но только я снова коснулся земли,
как судьи на новый маршрут повели.
Опять что-то крикнул страховке судья.
И снова на стенку отправился я.
Прилип, распластавшись, я к гладкой стене.
Прилипла рубашка на мокрой спине.
Глазами прилипли к маршруту друзья.
И жаждет неверных движений судья...
И вот остаётся последний уступ.
Я чувствую сердца отчаянный стук.
Напрягшись, я вышел в «упор на руках»
и встал во весь рост на дрожащих ногах.
Готово! Вот финиш. Я вниз посмотрел…
И вдруг, пошатнувшись, со скал полетел.
Немного в свободном паденьи побыв,
мгновенно про всякие шансы забыв,
я грохнулся оземь, костями гремя.
Всё в мире исчезло. Нет больше меня...
От боли ужасной я громко завыл.
И тут же глаза на мгновенье раскрыл.
О, чудо! Пою всем аллахам хвалу –
я рядом с кроватью лежу на полу.
1965.
ТЯЖКО.
Тяжко нам. Нет больше мочи.
Нервы истрёпаны вдрызг.
Спальник, рюкзак и прочее
заброшены... Катимся вниз.
Грязнем всё глубже в болоте
мещанства у жён в кабале.
Тупеем в недоброй заботе
о тряпках и лишнем рубле.
Вёсны проносятся мимо.
А нам-то уже всё - равно.
Всё, что было любимо,
забыто давным-давно...
Забыто ли?.. К чёрту бублики!
Подайте мой старый рюкзак!
Подальше от праздной публики
на дальний мой бивуак!
Уйду без тени сомнения,
брошусь в объятья стихий,
буду орать без стеснения
песни свои и стихи.
Ночью в дырявой палатке
пусть жрут меня комары.
Будут кричать куропатки,
будут звенеть топоры,
будет картошка в мундире,
горный хребет в облаках,
самые верные в мире
будут друзья... А пока...
Тяжко нам. Нет больше мочи...
1969.
ОСЕНЬ.
Твердят нам испокон веков,
что осенью тоскливо.
А я вот возразить готов:
твердят несправедливо.
Весной природа хороша.
И в этом нету спору.
Однако ж чёрствая душа
скулит и в эту пору.
Иным теплынь, жара нужна.
Они живут лишь летом.
А в остальные времена –
как - будто в спячке где-то.
Но я встречал ребят не раз,
романтикой гонимых,
что летом едут на Кавказ
искать с метелью зимы.
Но чтобы кто-то осень ждал
среди зимы иль лета,-
такого сроду не слыхал…
И мыслимо ли это?
И всё же утверждаю я
(и это - справедливо),
что лишь бездельникам, друзья,
так осенью тоскливо.
Ведь вспомнить каждый бы сумел
(и в том виной погода),
когда он сделал больше дел,
в какую пору года?
Я помню время, когда лил
осенний дождь уныло.
А я дерзал, мечтал, творил…
Тут до тоски ли было?
И коль бывало приходил
денёк весёлый, ясный,
я, между прочим, находил,
что осень так прекрасна...
На осень каждый, может быть,
грешил, и не однажды.
Но вот прекрасное открыть
способен в ней не каждый.
1969.
БЕРДЯНСК. ДОМ ОТДЫХА «ПРИМОРЬЕ».
Прохудилось бердянское небо.
Не пробиться сквозь тучи лучу.
В этом городе прежде я не был.
И вернуться сюда не хочу.
Третий день сырею в палатке,
где по крыше мокрицы ползут.
Эти твари настолько гадки,
что по телу - мурашки и зуд.
В доме отдыха я случайно
(век не видеть бы эту мразь):
на столе - ординарнейший чайник,
в пузырьке - комариная мазь.
Вечерком из палатки выйдешь
(по нужде или просто так),
оглядишься и сразу увидишь,
что живёшь ты совсем не так.
Алкоголики разных возрастов
лихо лупят в «очко» и в «козла».
И поймёшь по пропитым их возгласам,
что здесь жизнь сурова и зла...
А у нас с этим шутки коротки.
Я немного ещё осмотрюсь.
А потом соберу свои шмотки...
Или тоже, как эти, сопьюсь.
1969.
ТУРИСТСКИЙ ПЕРВОМАЙ.
Старушки затеяли тесто:
праздник ведь, как-никак.
А мы туристские песни
укладываем в рюкзак.
Широкая степь и клевер
скатерть заменят нам.
И будем пить мы, хмелея,
воздух с росой пополам.
Ветер весенний игриво
станет нам лица ласкать.
И будем мы в грустных мотивах
мужество воспевать.
От солнца в каком-то метре,
традиции чтя и завет,
где-нибудь на Ай-Петри
встретим наш первый рассвет.
В самый разгар веселья,
в местный внедряясь мир,
пройдём мы через селенья,
с улыбками глядя на пир.
Искренне удивятся,
завидев нас старики.
И будут вслед нам смеяться
пьяные мужики.
Мальчишки до поворота
проводят нас, щебеча.
И будет в транзисторе кто-то
орать без конца «Ча-ча-ча!».
Где-то в лесу на привале,
устроившись у костра,
глазея в небесные дали,
не сможем уснуть до утра...
Вот так от привала к привалу,
согнувшись под рюкзаком,
пройдём ни много, ни мало –
верст двести с лишним пешком.
Гремя железами мускул,
сверкая бронзами кож,
домой возвратимся с грустью,
один на другого похож.
Много рассказывать будем
про пройденный нами край.
И долго ещё не забудем
туристский наш Первомай.
1969.
ВЕСНА.
Талыми дорожками
разлилась весна.
Красными сапожками
в дом вошла она.
Ахнула вдруг вскрытая
матушка-река,
обнажив измытые
крепкие бока.
Юркие фонтанчики
бросились в пруды.
Опьяняя запахом,
вьюжатся сады.
Дробными раскатами
охнул небосвод...
Вот над речкой радуга
аркою встаёт.
1970.
ДЕВЧОНКАМ.
В ушах золотые серёжки.
Платье – не из холста.
И на ногах сапожки
не меньше, чем за полста.
Девчонки, что помоложе,
должен сказать я вам,
больно уж вы не похожи
на наших сестрёнок и мам.
Вы скажете: ну и что же,
не возвращаться же вспять!..
Вы правы, пожалуй... И всё же
мне память свою не унять.
И мы сапоги носили
(их я вспоминаю порой).
Но мы в них в школу ходили...
По очереди... с сестрой.
Идя на работу с вами,
я вижу шляпок поток.
А мне вспоминается мамин
клетчатый серый платок...
Дело не в тряпках... Что же,
девчонки, у вас на уме?
Что вас волнует, тревожит? –
Ответьте, пожалуйста, мне.
Какая у вас работа,
Какие стихи на устах,
в чём главная ваша забота,
что главное в ваших мечтах?..
Скажите, девчонки, прямо
(не дай бог, случиться войне),
сумеете ль вы, как мамы?..
... Хочется верить мне.
1970
ЧУБАДА.
Чудесное слово «чубада».
Волшебное. И его
искать в словарях не надо:
там не найдёшь ничего...
Однажды, на вечере, что ли,
о чём-то зашёл разговор...
И был среди нас один Толик –
болтун, хвастунишка, позёр.
О чем бы ни говорили,
что бы кто ни сказал,
всё это с ним уже было,
всё это он уже знал.
Стоило только слово
сказать кому-то из нас,
как тут начинался снова
хвастливый и длинный рассказ.
Тогда (что-то делать же надо)
ловко я в паузу встрял
и тихо сказал: «Чубада».
Он замер и замолчал...
Потом, краснея и мучась,
как стыд, как ужасный позор,
он выдал свою дремучесть
и узкий свой кругозор.
Беспомощно озираясь,
напрягшись до боли, до слёз,
потея и заикаясь,
он всякие глупости нёс.
Что, будто бы, в Африке где-то
средь гор над какой-то рекой
и, якобы, кем-то воспетый,
есть город, как - будто, такой...
А я, отвернувшись к стенке,
Смеялся… Мне было невмочь:
«Чубаду» придумала Ленка –
моя пятилетняя дочь...
В атласах рыться не надо.
«Чубада» - ни то и ни сё.
Абракадабра «чубада»,
Бессмыслица. Вот и всё.
1971.
* * *
Всё в этом мире, всё воспето:
любовь и женщины, и труд,
и степь, и море, луг и пруд...
И нет раздолья для поэта.
Живём с тобой в такой мы час,
когда, к чему не обратишься,
ты тут же сразу убедишься –
всё это писано до нас.
Представь: ты описал нам мир.
И ждёшь - к тебе придут с поклоном.
Тебе ж: «Представил так его нам
давным-давно Вильям Шекспир».
Иль злободневный лозунг броский
ты написать бы был непрочь.
Но узнаёшь, что так точь-в-точь
писал когда-то Маяковский.
Всё, что бы ты не сотворил,
знай наперёд, что точно так
не Блок, так Пушкин, иль Маршак
уже когда-то говорил.
Короче, коль ты пишешь, брат,
сказать по правде, чтоб ты знал,
ты пишешь не оригинал,
а, без сомненья - плагиат.
Вот так, или примерно так
учил меня один «мудрец».
Я был тогда совсем юнец.
А он, пожалуй, - не дурак.
1971.
МОЙ ПЕГАС.
Опять Пегас мой под окном
о чём-то плачет и тоскует.
Как - будто он своим нутром
мои печаль и горечь чует.
Когда-то сильным рысаком
он прискакал ко мне с надеждой.
Он был ретивым простаком.
А я - в поэзии невеждой.
Наивный конь. Он, как и я, -
лишь мир и рифмы в арсенале.
Чего ж ещё? Ни он, ни я
того не ведали, не знали.
Ни стрел, ни лука, ни брони...
А вход пегасами закрытый.
Навстречу вздыбились они,
пыля подкованным копытом.
Зовущий огонёк угас.
Качнулась хрупкая надежда.
Лишь он не верит - мой Пегас,
что я в поэзии - невежда.
Стоит, как прежде, под окном,
мне душу воплями терзая.
Он, знать, не ведает о том,
что я других коней седлаю.
Уймись, приятель. Мне и так,
поверь, не сладко. Совесть гложет.
Замолкни. Ты ведь не дурак.
Хоть мудрым сроду не был тоже.
Пегас! Тебя мне не уздать.
С тобой лишь тонкой нитью связан.
Поэтом, видно, мне не стать.
Я инженером быть обязан.
1971.
ЛЬВУ К, - туристу, бродяге.
Не держи меня, Мила.
Я уйду всё -равно.
Мне безделье не мило.
Мне бродить суждено.
Мне лесную дремучесть
не забыть никогда.
С нею силой могучей
связан я навсегда.
В лес влюблён я до боли.
Мне в пути хорошо.
Будь на то моя воля,
я б весь свет обошёл.
Я прошу тебя, Мила,
ты меня не держи.
Лучше пасту и мыло
мне в рюкзак положи.
И когда я в походе,
ты меня не брани.
Думы о непогоде
от себя ты гони.
Я вернусь утром рано.
Буду бодр и силён.
В край, что пройден недавно,
бесконечно влюблён.
Весь поход вспоминая,
за верстою верста,
мною снова, я знаю,
завладеет мечта.
И опять, слышишь, Мила,
я уйду всё - равно.
Мне безделье не мило.
Мне бродить суждено.
1971.
* * *
Нет худа без добра - таков закон природы.
Всегда могуч и жалок человек.
Проходят грустно - радостные годы.
Идёт плаксиво-мужественный век.
Уходят день за днём, неся кому-то счастье.
Свершаются великие дела.
А кто-то проклял их: то были дни ненастья -
таков закон уж: нет добра без зла...
Уйду и я, с судьбой своей не споря.
Неважно, попаду я в рай иль в ад.
И смерть моя кому-то станет горем,
а кто-то этому безумно будет рад.
Нет ХУДА без ДОБРА…
1971.
* * *
То ли от безделья, то ли - от тоски
за столом сидел я и писал стихи.
О любви, о пташках, да о том, о сём…
О цветках-ромашках... Значит - ни о чём...
Маяковский, хмурясь, со стены глядел…
Парень пишет глупость, значит - не у дел.
И состроив мину, обратясь на ты,
вдруг изрёк: "Дубина! Не марай листы!
Что за «дифирамбы» ты здесь закатил?
Стонешь, словно баба, слюни распустил.
Помни, в нашем деле: смысл - вот это да!
Птички, бабы в теле - чушь и ерунда.
К чёрту все дилеммы! Тут двух мнений нет.
Коль писать поэмы, то - на тыщу лет.
Стих ищи могучий и понятный всем.
А иначе, лучше не пиши совсем...".
Я хожу в надежде, что тогда я спал.
Но в ушах, как прежде, всё, что он сказал.
Где ты, "стих могучий"? Где ж тебя искать?.
Нет, пожалуй, лучше брошу я писать...
1971.
БОРИСЬ ЗА ПРАВДУ.
Однажды, на сторону правды встав,
твёрже алмаза будь!
Борись за правду, если ты прав!
Но помни: нелёгок твой путь.
Всякое может случиться в пути,-
умён и внимателен будь,-
дано не каждому путь сей пройти:
ведь здесь можно шею свернуть.
Бойся невежд, хитрецов, дураков –
этих друзей "до поры".
Всё лишь себе - закон их таков,
им не понять твой порыв.
Умей отстоять и друзей и себя,
на сторону правды встав!
Знай: если многие против тебя,
не значит, что ты неправ.
Время, бесстрастный и мудрый судья
грядущих и прошлых времён,
рассудит, и (в этом уверен я)
ты будешь вознаграждён.
1971.
* * *
Прозрел - и нет секрета.
Понять давно пора,
Что зла на этом свете
побольше, чем добра.
1972.
В РЕСТОРАНЕ.
Истошно музыка визжала.
Людей не густо в ресторане,
И ты соломинкой мешала
вино алжирское в стакане...
Мы были пьяны, но не очень.
Нам просто нипочём всё стало.
Танцуя, как бы между прочим,
ты вдруг меня поцеловала.
Всё как-то очень мило было,
как это лёгкое вино,
как - будто ты меня любила,
и я любил тебя давно.
Ревут утробным звуком трубы
не в такт, уродуя мотив.
И ты меня целуешь в губы,
руками шею обхватив.
Смеёшься ты чему-то звонко.
И я чему-то очень рад.
Как - будто ты ещё девчонка.
И я как - будто не женат...
... Давно закрыли рестораны.
И все ушли домой давно...
И было поздно или рано,-
нам это было всё - равно.
1972.
* * *
Жизни наши - как поезда,
в которые как-то мы сели.
Одни, бегущие в никуда.
Другие - к заветной цели.
Мимо проносятся не города,
а дни - от зари до заката,
Те, в которые уж никогда
больше не будет возврата.
Люди, как водится в поездах,
знакомятся, шутят, смеются.
Попутчики (рано иль поздно) всегда
уходят. Друзья остаются.
Вздохи. Дорожная маета.
Праздники, встречи, размолвки...
Жизнь - вагонная суета.
События - остановки.
1972.
* * *
Звонко от лучей стекло искрится.
Ширь небесная лазурна и ясна.
Птичьим щебетом опять в окно стучится
белопенная цветущая весна.
Снова убегаю в глушь росистую,
чтобы мир, как в детстве, открывать,
чтобы обнимать рассветы чистые
и смеющиеся утра целовать...
1973.
РУГАЙТЕ.
Ругайте, ругайте, ругайте.
Кляните… Стихи – что броня.
Из мухи слона раздувайте,
невежеством полным звеня.
ПОЭТА непросто обидеть,
озлить, не тому научить.
Сумеет он глупость увидеть
и зло от добра отличить.
Завистникам не удивляясь
(все методы здесь не новы),
пред мудростью преклоняясь,
он с хамством идёт на Вы…
1973.
ПРИСНИЛОСЬ МНЕ...
Ломая сучья, напролом,
изранив в кровь лицо,
сквозь чашу, через бурелом
бегу от подлецов...
За всё - за всё мне мстят они:
за то, что слишком прям,
что я за правду - как гранит,
что в истинах упрям,
за то, что подлости врагу
я не хочу простить,
за то, что врать, я не могу
и лицемером быть...
Устал, изранил в кровь лицо,
бегу и верю я,
что где-то здесь от подлецов
спасут меня друзья.
Мои друзья... Их много так,
что всех не перечесть.
Ведь даже в дальних городах
свои ребята есть.
Я с ними в горы уходил
в метели и пургу.
Для них, бывало, разводил
костёр я на снегу.
Мы были заодно во всём,
был наш девиз тогда:
«Мы нашу дружбу пронесём
сквозь бури и года».
Мы правду резали в лицо,
достоинство храня...
И верю я, от подлецов
друзья спасут меня.
Бегу в гнетущей тишине.
Устал, иссяк, промок...
Но никого навстречу мне.
Лишь сзади топот ног...
О, как вы мне нужны сейчас,
друзья, с кем жизнь сверял!
Да неужели всех я вас,
ребята, растерял!..
Стена... И нет пути назад...
В ушах противный звон...
Я в ужасе раскрыл глаза...
Какой тяжёлый сон!
1973.
* * *
Уймитесь, жалкие пигмеи.
Противен ваш истошный писк.
Шипите злобно, словно змеи.
А он стоит, как Обелиск.
1973.
* * *
Любой механизм начинается
с ватманского листа.
Расчётами проверяются
сомнительные места...
Сидим в многоламповом свете –
у каждого грифель в руке,
как за мольбертами дети
в каком-нибудь изо-кружке.
Старым скрипучим понтографом
по ватману плавно вожу.
Взглядом, как у фотографа,
на портрет механизма гляжу.
Отдельные элементы
появляются на листе –
так живописец фрагменты
рисует порой на холсте.
Вычерчиваю фигуры:
вид сверху, в профиль, анфас -
и всё это не с натуры,
а как художник-фантаст.
Тихо в просторном зале...
Глядят на меня с листа
тенями под глазами
штрихованные места...
1973.
* * *
Казалось бы, странно, но бродит
кое-где ещё мнение,
будто бы нынче в моде
мудрёные стихотворения.
Доходит порой до занятого
(куда уж парадоксальнее!) –
чем больше в стихах непонятного,
тем они гениальнее.
Бросьте! Всё это - не ново.
Такое не раз уже было.
Это попытки снова
"измы" поднять из могилы.
Кончайте дебаты и прения.
Спорить об этом - тупость.
Заумные стихотворения –
ни что иное,как глупость.
1972.
* * *
Клёны листья сыплют.
Осень на пороге.
Мчусь на мотоцикле
по степной дороге.
В небе - клином гуси...
И сдаётся мне,
будто вскачь несусь я
на лихом коне.
Будто сам я в сказку
старую попал.
Будто по приказу
я теперь скакал.
Подо мной не спицы –
я в седле коня.
К морю за Жар-Птицей
конь мой мчит меня.
Где-то за деревней
у кривой версты
ждёт меня царевна
дивной красоты.
Вот на косогоре
выплыла луна.
Надо бы пришторить
пуще скакуна...
Конь быстрее ветра
мчит меня вперёд.
Что нам километры?
Кто их перечтёт?..
Мчусь на мотоцикле
по степной дороге...
Клёны листья сыплют.
Осень на пороге.
1973.
ЗИМА.
Не привыкшие к стуже,
посинели дома.
И петляет, и кружит
меж домами зима.
Что-то будто бы прячет
по укромным углам.
И смеётся, и плачет
не добра и не зла.
Встрепенулась, задула,
завертела хвостом.
Притворившись, уснула
бугорком под кустом.
У подъезда с зимою
я решил покурить.
Но, видать, ей со мною
недосуг говорить.
Что-то ухнула строго,
закружила всё враз...
Дел, наверное, много
у зимы, как у нас.
1974.
* * *
Девизу всегда предпочтенье отдам:
Жить взахлёб! Не хватало, чтоб, века!..
Каждый, ребята, идя по годам,
должен стремиться стать Человеком.
Смело вперёд! Не страшась ничего!..
Карабкаясь вверх по житейскому трапу,
бойтесь, ребята, больше всего
завязнуть, попасться мещанству в лапы.
1974.
* * *
Сидишь за доскою,
рисуешь болты,
как - будто с тоскою
давно ты на "ты".
Тебе бы за плечи
тяжёлый рюкзак,
таинственный вечер,
костёр, бивуак.
Или - под парусом,
носом на вал,
да так, чтобы ветер
штормовку срывал.
Шкоты - как струны.
Стонут борта.
Не волны, а дюны...
Да сфера не та…
Похоже, что все,
кто с тоскою на "ты",
сидят за доскою
и чертят болты.
1974.
ЧЁРТОВО КОЛЕСО.
Ничего не смыслю
в чёртовых колёсах.
Временные выси –
как судьбины всплёсы.
Колесо качает
чудодейной властью –
будто обещает
спрятать от ненастья.
Всех берёт на плечи,
словно на борт судно...
Подниматься легче.
Опускаться трудно.
Пляшут, как на свадьбе,
крашенные прутья.
Как бы не застрять бы
где на перепутье.
Стонут в напряженьи
тоненькие тросы,
как нагроможденье
жизненных вопросов.
1975.
ГЛАЗА.
По телу холодок ползущий
от одного лишь взгляда, враз,
до неприличия большущих
твоих, с ума сводящих глаз.
В них никогда не наглядеться,
как в голубую даль небес.
Не убежать, не отвертеться:
как видно, в них вселился бес…
Когда нависнет надо мною
неотвратимая гроза,
ты знаешь, где найду покой я,-
я утоплюсь в твоих глазах.
1975.
ХАТЫНЬ.
Над Хатынью колокольный звон.
Тихий перезвон, как слёз паденье.
Будто чей-то плач, иль чей-то стон.
Как ужасный сон, как наважденье.
Над Хатынью звон и тишина.
Трубы вместо изб. И воздух стылый.
Длинная бетонная стена –
монумент над братскою могилой.
Вдоль Хатыни - каменный плетень.
Средь Хатыни - мраморная крыша.
Здесь стоял сарай. И по сей день
будто крик детей горящих слышен.
Нет Хатыни. Всё - сплошной погост.
Только вместо церкви с образами
здесь - кузнец Каминский во весь рост
с каменно застывшими глазами...
Над Хатынью звон колоколов.
Тихий перезвон, как стон берёзы...
Помолчи, наш гид... Не надо слов...
Что слова, коль подступают слёзы...
1975.
КОНСТРУКТОР.
Пишу машину, как оперу.
Техзадание - как либретто.
Создаю оригинал, а не копию –
таких ещё не было и нету.
Контуры - содержание.
Ось - сюжетная линия.
Ни моды, ни подражания.
Никаких тебе «макси» и «мини».
Расчёт - моя увертюра:
классична, точна, проста.
Вижу машину в натуре,
как мелодию - прямо с листа.
Детали в разрезе - арии.
Штриховки - партии хора.
Пунктиры - будто ударили
барабаны дробно и споро...
Песни, звонче по всей машине!
Быть премьере. Развесьте афиши!
Это - не Джоаккино Россини. –
Это, может быть,- даже выше...
Вслушиваюсь с наслаждением.
Всматриваюсь с отеческим чувством
в чертёж, как в произведение
истинного искусства.
1975.
МОЛЧАНИЕ.
В школе я заучивал строчки:
«... только ужас в глазах. И слеза.
Но молчал партизан. И точка.
Умер, так ничего не сказав...»
Всем по пуле.
Иным - даже по две.
Взгляд последний на степь, на луну.
Утверждая молчание - подвиг,
Умирали герои в войну.
Над могилами их и поныне
залп-салют, барабанная дробь...
А потом, словно горечь полыни,
наступает молчание - скорбь.
Кто сказал, что молчание - золото?
Я восстал против фразы такой.
Сердце - в грудь, словно кованым молотом.
Возмущаюсь. Теряю покой.
Есть молчание - обещание,
есть молчанье - согласия знак.
Но чтоб золотом за молчание...
Это мне непонятно никак.
Почему ж, будто архиидею,
словно главное в жизни найдя,
эту фразу, хвалясь и балдея,
обыватели часто твердят?
Забывая моральную область
(если выгодно - промолчи!),
превращают молчание в подлость
трусы, жулики и рвачи.
Кто сказал, что молчание - золото?..
1975.
ТВОИ ГЛАЗА.
Тревожно. Гроза - не гроза.
Спрячусь и ставни закрою.
Мне не дают покоя
звёзды в твоих глазах.
Тесно, хоть мир на двоих.
Хмельно от счастья порою.
Мне не дают покоя
звёзды в глазах твоих.
Чувства (тяжёлое бремя)
разумом не одолеть.
Не в силах собою владеть,
надеюсь на лекаря - время.
Звёзды в глазах. И мечты.
Снова от счастья хмелею...
Кто же из нас смелее?
Я? Или ты?..
1975.
ГОДУ УХОДЯЩЕМУ.
За то спасибо, Старый Год,
что был со мною ты, как друг:
бывало, прятал от невзгод,
то становился строгим вдруг.
То, как отец, ласкал, любил.
То ненавидел и ругал.
То защищал, а то вдруг бил.
А то надежды возлагал.
За то спасибо, что нигде
не лицемерил и не лгал.
Держа секунды, как в узде,
упрямо к финишу шагал...
...В ветвях серебряный пушок.
В морщинах хмурый небосвод.
Уходишь ты. С тобой ушёл
отрезок жизни, Старый Год.
1976.
* * *
Сошли снега. Давно уже
журчит весенняя вода.
А ты твердишь, что на душе
твоей настали холода.
И в небе снова голубень.
И скоро первая гроза.
А у тебя, как в стылый день,
туман в распахнутых глазах.
Неугомонен средь ветвей
весёлый птичий хоровод.
А ты глядишь из-под бровей,
как в хмурый вечер небосвод.
И я не знаю, почему
от этой грусти скучно мне...
Ну, право, просто ни к чему
твоё ненастье по весне.
1977.
* * *
Всё в мире движется. И вот
ещё один уходит год.
Для нас он был весьма непрост...
Друзья! Я речь скажу как тост,
как гимн, как здравицу за нас,
за то, что вместе мы не раз
в тот уходящий трудный год
где ощупью, где вплавь, где вброд,
где напрямик, а где в обход,
обычаям наоборот,
шли (и теперь, друзья, идём)
вперёд намеченным путём,
и побеждаем всем назло.
Враги пусть скажут: повезло.
Но мы то знаем цену тем
этапам пройденным... И всем
год уходящий дорог нам...
Так пусть же этот Новый год
нам радости труда несёт!
Свершений славных и побед!
Побольше счастья, меньше бед.
Вперёд уверенней друзья!
Наш верен путь. И знаю я,
хоть и с Драконом год грядёт,
с ним много добрых дел придёт.
Так пусть же вместе с ним придут:
Здоровье, Разум, Мир и Труд!
1997.
ПИСЬМО ЗАПОРОЖСКИХ КАЗАКОВ
САМОЗВАННОМУ ЦАРЮ БЕНЦИАНУ
ЯЙЦЫНУ (фантазия без намёков)
Россия-матушка! Ты славишься веками
Царями с крепкими ногами и руками.
Вот и теперь (в который раз, увы)
На трон взобрался царь без головы...
Послушай, Беня (Педераст! Алкаш! Иуда!)!
Вчера ты развалил Союз, паскуда.
Сегодня русских продаёшь в Европу.
Самозабвенно немцу лижешь ж..у.
Подобострастно Клинтону виляешь –
инстинкты братьев меньших проявляешь.
В твоих попытках "кончить с коммунизмом"
видны последствия занятий онанизмом...
Ты - самый мерзко-подлый из евреев.
Лакей ничтожный в перхотной ливрее,
продавший Родину за доллары и марки,
а честь и совесть русских - за подарки.
Ты - старый геморройный полторанин,
собчак гавкучий, шохин - горе-барин,
шахрай продажный, прихвостень-шумейка,
филатов глупый, рябов-неумейка,
чубайс бездарный, бурбулис безродный,
гайдар слюнявый, хитрый черномордный…
Куда ты лезешь с пухлой пьяной рожей?..
Пора с тобой кончать. Благослови нас, Боже!
1993.
ВСТАВАЙ, ПРОСЫПАЙСЯ!..
«...Добра, не жди, не жди cnoдiвaнoi волі –
вона заснула... А щоб збудитъ хиренну волю,
треба миром, громадою обух сталитъ
та добре вигостритъ сокиру –
та й заходиться вже будить...»
Т.Г. Шевченко
Единства нет. В Союзе - трещина.
Уронили Меч. Осквернили Щит.
К власти рвётся белогвардейщина.
Кто ж нас, люди, теперь защитит?
Вставай, просыпайся, советский народ!
Очнись от дурмана, не верь подлецам!
Не к свободе ведут нас - наоборот:
Разжигают ненависть к нашим отцам.
Разрушают святыни наши до тла.
Ненавистен им Флаг наш - Молот и Серп...
Люди! Нету на свете страшнее зла,
чем отнять у трудяги его же хлеб!
Будьте бдительны! Нынче - не до покоя.
Надевайте Щит. Навострите Меч.
Дело выпало нам непростое –
от подонков Отечество уберечь!
Вставай, просыпайся, рабочий народ!
1994.
* * *
Немало повидал. Уже давно не мальчик я.
По жизни трудно шёл, судьбу порой кляня.
Но с кресла до сих пор грозит чиновник пальчиком-
всё кажется ему, что он умней меня.
1994.
БОРЗОПИСЦЫ, ВПЕРЕД !
Конформистская пресса дурачит народ.
Всюду - ложь и обман, а в мозгах - ералаш.
Журналистов уж нет. Борзописцы, вперёд!
На страницах газет - лишь бульварный шабаш.
Стало модным убийцу-царя прославлять
(перевертышам грязным - почёт и хвала).
А победы Страны - очернять, умалять...
Борзописцы, вперёд! Нынче ваша взяла.
В дом вошёл супостат. Борзописцы, вперёд!
Проклинайте отчизну, вскормившую вас.
Стерпит всё (до поры) терпеливый народ.
А потом строго спросит - так было не раз.
Серп и Молот - в крови. Борзописцы, вперёд!
Лейте грязь на отцов (вам беда - не беда)...
Только правду не смыть, и проснётся народ,
и придётся ответить - так было всегда.
1995.
УКРАИНА! МОЯ ТЫ РОССИЯ!
Для меня всё слилось воедино
(с тем рождён, с тем живу, тем горжусь):
Я кохаю тебе, Україно!
Я люблю тебя, милая Русь!
Где родился – берёзки с калиной.
Де живу – на тополі дивлюсь.
Всех дороже – не ты ль, Украина?
Всех роднее – не ты ль, моя Русь?
Помолюсь на рассвете недлинно.
Та на Схід до землі уклонюсь.
Жизнь отдам за тебя, Украина,
потому что люблю тебя, Русь!
2004.
* * *
Всегда помнить надо:
Достоин похвал
Не тот, кто не падал,
А тот, кто вставал.
2005.
ГРАЖДАНСКИЕ СТИХИ
Строфа многоэтажная.
Наброски и штрихи.
Мои друзья отважные
Гражданские стихи.
Стихи – они, как всадники
На боевых конях:
Словами, словно саблями,
Бурьян к земле клонят.
Лихая кавалерия –
Нехитрые слова.
Стихам недаром вверил я
Гражданские права.
Суждения отчаянны
И рифма горяча.
Наследие Корчагина –
Рубить сплеча.
Слова – полки под знаменем,
Отважны и лихи.
Не тлеть, а вспыхнуть пламенем
Зовут мои стихи.
2005.
Я ВСЯКИЙ РАЗ ИЗ ПЕПЛА ВОСКРЕСАЛ …
Я часто помирал на этом свете.
За тяжкие грехи - как говорили встарь.
Я знал одно: здесь я за всё в ответе.
И всякий раз клал душу на алтарь.
«Ему дал Бог!» - порой злой люд шептался…
А кто-нибудь спросил: «За что?»… Хоть иногда?..
Всегда я одиночества боялся.
Здесь нет беды «моей». Есть общая беда.
Мы все – одно. Торги здесь неуместны.
Всегда отдам последнее. Возьми!
И отступала смерть. И шла, куда – известно:
где прихвостни не сделались людьми.
И всякий раз я возникал из праха
(задумали так, видно, небеса).
Жизнь принимал без выкупа и страха.
Я всякий раз из пепла воскресал.
Вот и сегодня. Где ты? С кем ты? Строго
спрошу себя: «Готов ли ты уже?».
Где тот предел, что - на меже у Бога?
Где те слова, что - на моей меже?
2011.
ЧУВАКИ... - зарисовка с натуры
На остановке, стоя
от нас невдалеке,
вели беседу двое
на странном языке.
Он ей: «Ты, гля?.. Чувиха!...»
Она: «Салют, чувак!..» -
и ручкой тонкой лихо
проделала вот так.
«Киряла?..».
«Не... Бирляла…».
«Лобала?..».
«Та, ты шо?..».
Их речь интриговала.
Я ближе подошёл.
Она: «Ты клёвый лабух».
«Та, кочумай, - он ей, -
Вот ты – в поряде баба…».
Я посмотрел – на ней
Пальтишко-мини было…
«Игдеж твой кобелёк?..».
«А... Это сурло? Быдло?..
Пропал. Исчез. Убёг»…
Девица помолчала...
«КочУм?» - спросил чувак…
«Я похиляла… Чао!».
«Хиляй!» - сказал чувак.
2011.
ИРИНЕ А.
Сонеты Ваши, восхищаясь,
Я прочитал на склоне дня.
Я к ним всё чаще возвращаюсь.
В стихах Вы превзошли меня.
Да что там я. И Байрон гордый,
и Маяковский - ниц в ногах,
и все шекспировские "лорды"
у Вас в друзьях. Не во врагах.
Стихи Вам соловей диктует.
Вам дарит лепестки сирень.
Не каждому дано такую
увидеть прелесть в хмурый день.
К земле идёте Вы с рассветом.
Познать желанный ягод вкус.
И льнут к Вам Вами же воспеты
и лепесток, и цвет, и куст...
2011.
СПЯЩИЕ - перевод с английского
В тот мрачный, стылый ранний час
Я тихо к берегу спустился…
Ни с фермы петушиный глас,
Ни лай собачий не случился:
ещё и ПЯТЬ, что было сил,
Вестминстер старый не пробил...
Я тихо к берегу спустился
холодной утренней порой.
Средь сотен тел я очутился,
где хлам топорщился горой.
Они здесь мирно обитают.
И здесь до срока умирают...
Авто с зажжёнными огнями
на берегу явились враз.
Внутри - с угрюмыми мужами
с устало впавшими глазами.
Средь кучи тел, как будто спящих.
Судьбу нелёгкую влачащих.
И я подумал: те авто –
Как освещённые гробы.
По двадцать трупов в каждом том
все - жертвы нищенской судьбы.
И те, что трупы убирают,
до срока сами умирают.
2011.
ФЛЮГЕР - перевод с украинского
Сидишь, как прежде, что-то пишешь.
Тот самый дом и кабинет.
Лишь дух иной, которым дышишь.
Да на стене – другой портрет.
На подчинённых «пышешь жарко» -
чтоб не нарушили закон.
А сам имеешь иномарку
и в банке – краденый мильон.
На службе, вроде бы, стараешься
и пишешь бред в угоду «мэтру».
Подобно флюгеру вращаешься,
полит-чутьё держа по ветру.
Партийный ты. Неоднократно.
Ведь партий столько, что не счесть.
Перебегаешь аккуратно –
та, что у власти, в той ты есть.
Имеешь пачку партбилетов.
Уставы копишь, прохиндей.
И всю коллекцию портретов
когда-то свергнутых «вождей».
Вот нынешний – в почёте, в славе.
А тех припрятал про запас.
Не ровен час, в такой «державе»
для них ещё настанет час.
За Булавой стоят иуды.
Все, как один. За гадом гад.
Тебе же всё-равно, паскуда,
кому лизать и холить зад.
Тебе любая власть – во благо
(всегда был флюгером тупым).
Когда-то врал под красным флагом.
Теперь – под жёлто-голубым.
(Автор стиха на укр. языке - МАХНЮК Пётр Васильевич, «Рабочая газета» №163(14542), 15.09.09)
2011.
НА БАБУРКЕ - перевод с украинского
На Бабурке красна дева
пела песни мило.
Не сорочку вышивала -
казаков лечила.
Если кто-то ранен в руку,
она врачевала.
Если кто-то ранен в сердце,
она целовала.
Ой, красавица, твои ли,
золотые руки.
Ой, красавица, твои ли,
не уста, а муки.
Тонким сладким голосочком,
ласкою лечила.
Всех ордынцев за лесочком
она всполошила.
Знайте, турки. Знайте, шляхта:
мы – непобедимы,
пока будем мы, казаки,
девушкой любимы.
«На Бабурці» (Григорій Лютий)
Примечание: Бабурка – речка (село) на Украине (Запорожская обл.)
2011.
СКРИПКА - перевод с украинского
От любви большой и сильной.
Грёзы, напрочь растоптав.
Стала девушка осиной
среди горьких синих трав.
И ни стона, и ни крику
когда он её срубал.
Мастер думал: рубит скрипку -
он ей груди разрывал.
То не скрипка. Моя доля.
Слёзы - дождик золотой.
Ты не скрипка. Чья-то воля…
Видно, вечно жить с тобой.
С той минуты непрестанно
от села и до села
скрипка пела неустанно.
На всех свадьбах мёд пила
Захмелевшая, бывало,
открывала всем судьбу.
Вырывалась и летала,
Будто ведьма во гробу.
Скрипачу потом казалось
в полуночной тишине,
будто бы она являлась
и плясала на струне…
Говорят, зарёй он мечен.
Бог не слышит горький плач.
Он со скрипкой той повенчан.
С нею лишь живёт скрипач.
(«Скрипка», Григорій Лютий).
2011.
ПОВЕРЬ МНЕ... - перевод с украинского
Поверь мне, милая. Доверься… Вот садится
Ночная бабочка на яркую свечу.
О, если б знала, что в душе творится,
Когда тебя я вижу и молчу.
Тебя любить – страдать от унижений,
к груди дитя чужое прижимать.
Сходить с ума от счастья, извержений.
В потоке обольщений умирать.
Проходит день, закату час вверяя,
Упало небо. Всё сошло к нулю.
Вот так и я тебя теперь теряю.
Вот так отчаянно, поверь, тебя люблю.
Ты беззаботна. Сердце равнодушно.
А мне всем миром жажду не унять.
О, если б ты могла взять боль мою послушно,
чтоб, как люблю тебя, сумела ты понять.
(«Повір мені…». Григорій Лютий).
2011.
СЛОВО О РЕЧИ. - перевод с украинского
Сногсшибательных слов не приемлю.
Сленг и говор хочу я пресечь.
В птичьем пеньи люблю мою землю.
Я люблю украинскую речь.
В ней народная мудрость и правда.
В ней и старый и новый напев.
Эта речь - моя жизнь и отрада:
с ней по жизни иду, преуспев.
В слове милом – весомость, живучесть.
Щедрость этого слова – в крови.
В нём - и ласка, и мощь, и певучесть,
и призыв к самой верной любви.
Словом этим живу, закаляясь.
С ним сроднилась. И нету родней.
Уваженьем к добру проникаясь,
и сама становлюсь я добрей.
Слов таких не найти в целом свете.
Сердца стук – моя милая речь.
Греет в горе, смеётся в привете.
И сумеет колосья сберечь.
Солнца луч – украинское слово.
Это нашей культуры брега.
Презираю всю нечисть сурово.
Защищаю язык от врага.
Слово - в поле просторном и светлом
будто шепчутся тополи с ветром.
Будто белою пеною цвет
песней снова встречает рассвет.
Будто плещутся волны днепровы.
Будто шепчутся тополи снова.
Будто неба бездонное дно.
Будто запахи с поля - в окно
Будто сказка. И мне не до сна.
Будто аисты вновь. И весна.
Будто вновь серебрится ковыль.
Речь родная – не сон. Это быль.
Сногсшибательных слов не приемлю.
Сленг и говор хочу я пресечь.
В птичьем пеньи люблю мою землю.
Я люблю украинскую речь.
(СЛОВО ПРО МОВУ. 1991.
Попова Валентина Іванівна).
2011.
РОЖДЁННЫЙ ПОЛЗАТЬ ...
Ползучий жмот летать не может.
Зато, его - полна мошна.
Вот скоро в гроб его положат...
Кому его мошна нужна?
А тот... Без роскоши, без хлеба.
Его прекрасны куражи...
Он славно пОжил. Видел небо...
БЕДНЯГА, кто из них? - Скажи?...
2011.
КАК БЫТЬ?..
Был нищим бомж. В тряпье ходил.
И света белого не видел.
Не ел. Не спал. И не любил.
Себя он с детства НЕНАВИДЕЛ.
А тот, другой, в достатке жил.
Был быт его надёжен. Прочен.
Всегда «с иголочки» ходил.
Себя любил он с детства ОЧЕНЬ.
Как быть (судьбу чтоб не обидеть)
в вопросе: «Быть? Или - не быть?».
Себя должны мы НЕНАВИДЕТЬ?
Иль – восхищаться и ЛЮБИТЬ?
2011.
УЧИЛА НАС АНГЛИЙСКОМУ УЧИЛКА ...
Дифтонг извлекая из недр груди,
свой рот инфантильно расквасьте.
Теперь ваша азбука: «эй, би, си, ди…»
и «Хау ду ю ду» - вместо: «Здрасьте».
Английский нелёгок издалека.
Вблизи – это вовсе несложно.
«Дэск» - значит: «парта». От слова «доска».
«Мэй» - от «смоги». То есть: «можно».
Звуки запомнить – совсем чепуха.
Всё познаётся в сравненьи:
«эм» вам напомнит мычанье быка,
«эйч» - воробьиное пенье.
«Уай» - это, вроде как, поцелуй
робкого очень мальчишки.
«Пи» произносишь – на листик подуй
английской какой-нибудь книжки.
Тайна всех звуков неглубока.
Тут знать анатомию надо.
«э» достаётся из мозжечка,
а «d» - из гортанного зада.
"Альвеолярно" прищуренный глаз
пусть искажает вам лица,
если хотите, чтоб кто-нибудь вас
там понимал… За границей.
_______________________________
На город осень гонит тучи.
Но нам теперь не до тоски.
«Эй, би, си, ди…» упорно учим
в просторном классе у доски.
Все буквы… Всё опять сначала.
Как-будто, снова – в первый класс.
Как-будто, время не умчало
за тыщу лет от детства нас.
Опять слова преградой встали.
Но каждый к трудностям готов.
Ведь наша цель: в оригинале
перечитать Бернарда SHOW.
Весна опять вернётся в город.
И верим (пусть услышит мир),
что говорить мы будем скоро
почти, как Байрон и Шекспир.
2011.
ЗУБИЛО ...
Крейцмейсель тихо хохотал
в сторонке. Тут. На верстаке.
Когда хозяин грохотал -
лупил зубило по башке.
Всё было сделано. И вот
настал крейцмейселя черёд.
Теперь: над чем смеяться было
разгорячённому зубилу...
О, как нам, право, очень мило
порой ехидничать втишке.
Хоть ты - такое же зубило.
И сам схлопочешь по башке.
2011.
СПАСИБО, МИР.
Спасибо, мир, что дал ты сердце мне.
В него любовь весной стучится снова.
За то, что я могу легко звенеть -
владеть свободно поэтичным словом.
За то, что я счастливей игрока.
Как эти птицы, облака и дети…
Но в счастье я не верю. И пока:
за все грехи мои – лишь только я в ответе.
В счастливом сердце боль, порой, ловлю.
И в будущем расплату ощущаю…
Не рад, бывает, даже, что люблю.
Бывает: ничего уж не желаю.
2011.
ПЕСНЯ ПРО ЛЮБОВЬ.
Месяц божею свечкою
каждый вечер над речкою
нас зовёт спозароночку
тропку счастья искать.
И куда б мы не топали,
у калитки за тополем
нам придется, любимая,
босиком постоять.
Без тебя пропадаю я.
Так тебя обожаю я.
Ты милей всех на свете мне.
Ты чиста, как слеза.
И венец всех дорожечек
твой, родная, порожечек.
Приведёт ли он к горю нас?
Или – под образа?
Нет ни сладу, ни свету мне.
Ты раскрой душу светлую.
Пусть под солнцем понежится,
как рулон полотна.
Лишь твоя душа ведает,
что на утро отведает,
почему ей тоскливо так,
как в колодце без дна.
Так душа моя билася.
Говорить разучилася
без душевной речистости
истомилася вкрай.
Душу ты не томи мою.
Дай ей счастья, тебя молю:
ей пошли свою душеньку.
Поболтают пущай.
2011.
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПАДЕГРАС - перевод с украинского
КружИтся в космосе Земля, как в вальсе.
Мелодия – у ветра-"скрипача".
Гармония тоскует в диссонансе.
И ритмы танцев на Земле звучат.
И музыка вдруг в сердце отзовётся.
И пусть в смычках одна тоска дрожит.
Всё тело неожиданно взорвётся.
И кровь, как ток, по жилам побежит.
Натёртого до глянца, нет паркета.
Не глинный пол. И чист сапог у вас.
Площадка танцевальная – планета.
На голубых орбитах льётся вальс.
Вот полонез звучит высокой нотой.
Бедою бьёт о землю перепляс.
Кинжальную лезгинку пляшет кто-то.
И грациозно ходит па-де-Грас.
Канканом удивляют парижане.
По лАптям бьёт аркан навеселе.
Отчаянную пляску меж ножами
устроили шотландки на столе.
Большое дело – не порезать ноги,
танцуя меж ножей. Ну, что за прыть?..
... Вы на войне плясали на дороге? -
Тот танец бездорожья не забыть.
Здесь труп коня вмерзает прямо в землю.
У смерти здесь – единая тропа.
А я иду. Я трусость не приемлю.
На минном поле я танцую па.
Полшага в сторону, не так - всё прахом.
Весь мир вместится в горькую слезу.
А дремлющие мины-черепахи
в земле шершавой, будто бы, ползут.
О, пируэты вынужденных танцев!
Кто шел по полю минному хоть раз,
тот вспомнит на паркетных этих глянцах
военный тот - СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПАДЕГРАС.
(Л.Костенко «Смертельний падеграс»).
2011.
ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ, МАМА, САБЛЮ НЕ ОТНЯЛА?
Там, где ветры гуляли
средь кустов дерезы,
вы росли - воевали
саблями из лозы.
Шалуны с черной бровью,
для любви всякий раз
вас рожали с любовью
ваши матери вас.
Вы ж заветам не вняли.
И, когда вышел срок,
вы лозу поменяли
на кровавый клинок.
Безутешно рыдает
мать у края села:
«Почему же тогда я
саблю не отняла?»
Вот красавицы бродят.
Словно звёзды горят.
С рук веночками кормят
во дворе жеребят.
Ну, зачем вам та слава?
Пусть парит в небесах.
Здесь - любовь и забава.
Здесь - и мёд на устах.
Но вы, парни (нет мочи,
словно мостики жгли),
заглянуть смерти в очи -
на край света ушли…
... Травы шепчут упрямо
на погосте села:
«Почему же ты, мама,
саблю, не отняла?»
2011.
НОВОГОДНЕЕ…
Кататься бы на санках,
да - с парой вороных,
до ночи спозаранку
в метелицах шальных.
Мы снова в сказке, будто...
Баян - на все лады...
Коню б забраться в ухо -
стать снова молодым.
Вон - мост, парные бани -
мелькнули в третий раз.
Как-будто, кто-то манит...
Околдовали нас.
Летим в метель и в зиму.
Вина в бокал налей.
Пролитых капель мимо,
как жизни, не жалей.
Легко несутся сани...
Известно всем давно:
миг жизни сладкий самый,
пролитый, как вино.
Морозец - в алы щёчки.
Летит в лицо снежок.
Несут по белым кочкам
нас кони за лесок.
От счастья захмелеем.
Советы не нужны.
Мы в эту Ночь успеем
слетать аж до Луны...
2011.
ЦЫГАНЕ.
Душу вынула мне наизнанку.
Словно песня, страдает душа.
Ты во сне мне приходишь, цыганка -
режешь грёзы мои без ножа.
Стали сниться всё чаще цыгане,
что седее погасших костров.
Из каких же миров, планетяне,
вы являетесь мне среди снов?
Уж я сам бы подался за вами,
променял бы свой дом на коня.
Колдовать научился б словами.
Не сидел бы я дома и дня.
Я б, как вы, ворожил спозаранку.
И в карманах - что ветер в ночи...
Ой, цыганка! Моя ты, цыганка!
Помолчи. Хоть чуток, помолчи.
Угадай, из какого я рода...
И зачем тебя слушаю так?
Нагадай мне, цыганка, Свободу.
Пусть на сердце останется знак.
2011.
К ОЛИМПИАДЕ-2012 - перевод с украинского
Под возгласы: «Оле-Оле»
пущай играет вам Пеле.
А мы забьём голов немало
под громкий возглас: «Сало! Сало!».
(Валентина Сидоренко «До ОЛІМПІАДИ-2012»).
2011
ЛЮБОВЬ И РОЗЫ - перевод с украинского
Уж, и не помню: было ли во сне…
Как на экране (видел краем ока):
Любовь из Роз стояла на окне
в стеклянной банке тихо, одиноко.
В углу, в тепле, в уюте у окна
настигнута зловещею судьбою.
Из банки горьку воду пьёт она.
И плачет-плачет слезно над собою.
И хрупки ручки заломивши, тут
с надеждой к двери обративши личико,
всё ждёт: вот в комнату сейчас войдут,
дольют в сосуд ей свежую водичку.
(Оксий Ожына «Трояндове кохання»).
2011.
Я ЖЕРНОВА НАШЁЛ …
Я жернова нашёл. Каток, пропавший, было.
Нет сил его поднять. Дроблю лишь на куски.
Из них варю кулеш. Варю себе уныло.
Из тяжких-горьких дум. Из боли и тоски.
Смеётся люд вокруг. В толпе разговорились.
Краса бессонных грёз в котле моём кипит.
Я пробую на вкус. Но мысли не сварились.
Гляжу на плямя я. Душа в огне горит.
2012.
ПОРА, ПОЖАЛУЙ, ПРОЗРЕВАТЬ …
Прозревать! И никаких гвоздей!
Рвётся там, где хлипко, или - тонко...
В этом мире бешеных страстей
надо быть, хоть чуточку, подонком.
2012.
ВИДНО, СКОРО ЗИМА …
Забагрянились клёны.
Потускнели дома.
Оголяются кроны.
Видно, скоро зима.
Заметелит. Задует.
Станет белым наш двор.
И мороз нарисует
на стекле свой узор.
Ах, как славно. Завьюжит.
Всем зима хороша.
Отчего ж сердце тужит?
И так мёрзнет душа?..
2012.
КРАСНЫЙ ПОСЛАННИК .
Возле Гайчура-речки
в гуляйпольских краях
он увидел: навстречу -
вдруг махновский отряд.
Осмотрелся. Повсюду -
лишь трава да ковыль.
Ни селенья. Ни люду.
От копыт только пыль.
Степь солдата не спрячет.
Видно это – конец.
Пред врагом не заплачет
большевик-молодец.
Я живым им не дамся.
Будет яростный бой.
И запел. Рассмеялся
над злодейкой-судьбой.
На бойца поскакали,
словно свора собак.
И клинки засверкали
у махновских рубак.
Забагрянилось солнце
(не стыдились Творца).
Беспощадно махновцы,
изрубили бойца.
Но возник, как кудесник,
будто, Господа лик.
И легла его песня
на бессмертный рушник…
Утром рано, с зарёю
конь вернулся домой.
И привёз он с собою
часть бойца с головой.
След кровавый от сечи…
И суровость в очах…
Там, где быть должны плечи,
раны две на плечах.
Там, где быть должны груди,
две зияли дыры…
Мать рыдала… И люди…
И четыре сестры…
И когда положили
его голову в гроб,
и когда оттужили
поцелуями в лоб,
как за горе – расплата
к ним из края села,
что любила солдата,
вдруг невеста пришла.
Его сына ношу я...
Верность чувствам храня,
повенчайте, прошу я,
папа, мама, меня.
Обнимала, прощаясь,
те останки она.
С ним навеки венчаюсь…
Не моя здесь вина…
В предзакатный багрянец
через степь, напрямик
ехал красный посланец -
молодой большевик.
2011.
ВНОВЬ, КАК ПРЕЖДЕ …
Снова дождик начал свои песни
под раскаты грома… Шум грозы…
Без тебя так грустно в этих вешних
струйках… Будто - в капельках слезы…
Песня спета. Прочь уходят тучи.
Ветер отогнал от нас их прочь…
Вот и Солнце. Ласковее. Круче…
Так прекрасно. Радостно… Невмочь…
Вновь, как прежде… Раннею весною,
будто, вижу, милая, тебя.
Ты, как - будто, снова здесь... Со мною.
На тебя я вновь гляжу, любя...
2013.
СОБРАНИЕ - зарисовка с натуры
Вижу различные лица:
весёлые, грустные-"постные"...
И даже - лицо тупицы...
Пустое. Прямо несносное...
Держит начальник слово...
Держится очень чинно...
Начальник на вид не суровый...
Но больно уж треплется длинно...
Вечер на улицу манит...
Терпение наше на грани...
Впрочем, никто не устанет:
ведь здесь говорят о плане...
Плывут над собранием фразы
приятные и неприятные,
понятные (хоть и не сразу)
и даже - совсем непонятные...
1969.
ОБИДНО. ДОСАДНО… НУ, ЛАДНО …
Ошибки. Грехи наши тяжкие.
Ошибки. Не счесть их числа.
Как мидиями-медяшками
ошибками жизнь обросла...
Весь настежь. Открытый и звонкий.
Живи беззаботно и всласть...
А мог "подстелить бы соломки"
в то место, где можешь упасть...
Как горько. Тебя обманули
друзья, в добродетель рядясь.
Безжалостно окунули
лицо твоё чистое в грязь...
Такая вот незадача.
Ошибки... Не счесть их числа.
Ни радостных дней. Ни удачи...
Ошибками жизнь обросла.
2013.
ДИСПУТ - репортаж в стихах...
Фойе и кресла. Под сводами низкими
вопрос прозвучал бесстрастный и веский:
"ВОЗНЕСЕНСКИЙ - явление модернистское?
Или - естественен А.ВОЗНЕСЕНСКИЙ?"...
Людей не густо. В центре "кружочка" -
электропроигрыватель и пластинки...
"Кружочек" - люди. Все вместе (как в строчке
слова), вписавшиеся в мягкие спинки...
Дилемма незримым диаметром сразу
"круг" разделила на две половины.
Как шпаги, скрестились в воздухе фразы...
Как-будто, в схватке - огонь и льдины.
"Не дрейфь, Андрюша! С твоим-то жаргоном
мы мигом их в угол загоним!...
А, ну-ка, Гриша, наш мудрый очкарь,
своей эрудицией вжарь!...".
Пар из ноздрей. "Дыбом щетина".
"Клыки" обнажились. И пена у рта...
Немного спокойнее та половина...
Чего ж добивается половина та?
Вопрос полоснул, будто острое лезвие.
Вопрос задаётся "не в бровь, а - в глаз":
"Скажите, такая, как эта, поэзия
чему-нибудь учит кого-то из вас?"
Другой вопрос задаётся следом,
уточняя и ставя проблему прямей:
"Каково её (поэзии) кредо?
Что свойственно в этом вот смысле ей?".
Отвечают мгновенно. Без замешательства.
Здесь - юмор (с издёвкою пополам).
А, впрочем, какое тут "издевательство"?
Такое знакомо, не правда ли, вам?..
Отвечает (ресницы наведены густо,
крутые коленки и грудь - напоказ)
примерно так: "Так ведь мы ж - об искусстве...
Политика мало колышет нас...".
"Простите... А как же с "искусством народным"?..
Ведь эту "поэзию" трудно понять?..".
В ответ: "Если вам так уж очень угодно,
то с "народным" давно надо было кончать...".
Фойе сурово, громадно и гулко
глядело в ничтожность собравшихся в "круг".
"Круг", разломившийся пополам, словно булка,
в которой - "зелёная плесень", вдруг...
16.12.1973.
БУДЕМ ЖИТЬ!..
А мне ничего не надо.
Сполна горечь жизни вкусил.
Одна мной владеет "отрада":
за ПРАВДУ стоять, что есть сил.
Совесть всё чаще гложет.
Песня зовёт, звеня:
"Если не я, то, кто же?
Кто же? Если не я?.."
Твердят, будто мы - не для рая.
И нам кувыркаться в аду...
Но, чу!.. Не про нас ли играет
оркестр в городском саду?..
2013.
С ПРАЗДНИКОМ, МИЛАЯ!
Ты ушла в мир иной, заслонивши собой
праздник ЖЕНСКИЙ... Прости меня... Каюсь...
Здесь теперь я один. Там мы - вместе с тобой.
Я другую найти не пытаюсь.
Не суди меня строго. Прими мой букет.
Вечно помнить, любить тебя буду.
Помнишь: "Праздник пришёл!"?.. И забрезжил рассвет...
Я тех дней никогда не забуду.
Тихо тут на погосте. Берёзка стоит.
Здесь её МЫ С ТОБОЙ посадили...
Здесь и мама твоя в "божьем царстве" лежит.
И сюда МЫ С ТОБОЙ приходили.
Снова праздник пришёл. Мужики гомонят.
Лишь один, БЕЗ ТЕБЯ, здесь я маюсь...
И забрезжил рассвет. В вазе розы стоят...
Я другую найти не пытаюсь.
2013.
КАЮСЬ, НО НЕ СДАЮСЬ …
Мне б в блаженстве не хмуриться бровью.
Мне бы в музыке утонуть.
И на мир этот грешный с любовью
и, прощенья прося бы, взглянуть.
Только нет здесь покоя, похоже.
Снова строки тревожат меня:
"Коль не ты и не я - то, кто же?
Кто же?.. Если не ты и не я?"...
2014.
ОКОНЧЕН БАЛ …
Как-будто к нам вернулось детство
(без всяких «тостов» и «шафе»).
И возглавляло это «действо»
не очень грамотное «фе».
Был примитив: «чего угодно?»
и «не обидеть бы своих»…
Всё было чинно-благородно…
По принципу: «ату, мы их».
И в «номинациях» звучали
ну, ОЧЕНЬ плоские виршИ.
Поэты истые молчали:
здесь примитив своё вершил.
Поэтов «фе» не пропустило
ни в сборники, ни в альманах.
«Своих» продвинуть во «светила».
Хоть без ума. Зато – в штанах.
«Окончен бал. Погасли свечи».
Убрали быстро антураж.
«Фе» не любило «всяки речи».
Во всём царил подхалимаж.
2014.
О, КРЫМ!..
О, Крым! Ты так часто бывал в заблужденьи.
На "праздники" звали враги своим пеньем.
Но всё оборачивалось лишь заточеньем...
Катилась слеза в безысходном забвеньи.
О, Крым! Запирали тебя, словно в клетке,
как птицу в жестоком плененьи у монстров.
Поникшими были зелёные ветки.
И символом ПОДЛОСТИ был полуостров.
О, Крым! Ты восстал. Отступи, божья кара...
Россия излечит теперь твои раны.
Терзали, тебя предавая, татары.
"Разменной монетой" ты был непрестанно.
О, Крым! Здесь и Чехов... Не предал ты Грина...
ОжИл Айвазовский. Стоят твои скифы...
"Бандеровцам" вновь не согнуть твою спину.
И чУжды тебе их "татарские мифы"...
О, Крым! Расцветай. Ты, как прежде, свободен.
Как Чёрное море. Сияюще-чистый.
И только предателям ты неугоден...
По-гриновски честен и светло-искристый.
Апрель 2014 г.
АХ, ПУШКИН, ПУШКИН …
У Чёрной речки – мерзкие метели.
Грусть одолела. Просто мочи нет.
Здесь был застрелен Пушкин на дуэли.
Невольник чести. Гражданин. Поэт.
Ах, Пушкин, Пушкин! Был ты, как Мессия!
Но разве меньше стало вдруг глупцов?
Полна, как прежде, Матушка-Россия
"известной подлостью прославленных отцов".
Добро со Злом воюют, как и прежде.
Противоречий дух - он вечен. Не прошёл.
Всё так же обыватель глуп: в надежде,
что лишь «за горизонтом» хорошо.
2012.
АФОРИЗМЫ.
Иному придурку плюнешь в глаза,
он тут же ответит: "Божья слеза".
__________________________
Кто в этот мир пришёл со ЗЛОМ,
(невежество неся, как знамя),
всегда останется "КОЗЛОМ"...
Он против нас. То бишь, не с нами.
__________________________________
Чтобы было ВСЁ пройдено
в твоей СЛАВНОЙ судьбе,
раньше думай о Родине,
а потом - о себе...
2014.
П А Р О Д И И .
О, ГОСПОДИ!..
Некто ГАЛОЧКА написала:
«Мне, не нужны советы ваши
И плохо скрытая, усмешка на устах
Зачем же, в душу вы мою всё лезете?
Не ваша, я! И ею,я не буду- никогда!
И пусть, покрутят у виска всё те же,
Кто, удивлённо смотрят на меня.
А мне - плевать на всех!
Да, я такая! Другою, я не стану -никогда!
ПАРОДИЯ называется:
О, Господи!...
Пишу, что вижу. Млею от процесса.
Я - Гала. Галочка. И я всегда права.
«Душой» пишу я. Я ж не поэтесса.
Плевать, что не рифмуются слова.
Какие ямбы? Или там – хореи?
Мне богом дадены «бумага и перо».
Всё, что узрю, мне б накропать скорее,
И ублажить «душевное» нутро.
А ты, халдей, изыди. Ненароком
я так тебя «душевно» обложу.
Мои «стишки» послужат всем уроком.
А не поможет - я и укушу.
2011
А ГОЛОВА ЗАЧЕМ?
ГАЛОЧКА написала:
"Я не поэт, я лишь пишу душою"
ПАРОДИЯ называется:
А голова зачем?...
Пишу душою. Я ж не поэтесса.
Я Гала. ГАЛОЧКА. И я всегда права.
На рифмы мне плевать. Балдею от процесса.
А головой я ем. На то и голова.
2011.
НАС ТРОГАТЬ НЕ МОГИ …
Некто Бес Слов написал:
«Гениальный цех, палата номер 100...
Я спать не лягу, срать не сяду,
Пока во мне бушует зверь! –
О муза! . . Ты, одна отрада! . .
А медсестра: – закройте дверь!»
ПАРОДИЯ называется
«Нас трогать не моги …»
Мы – из палаты 100.
Нас трогать не моги.
Лежим мы здесь за то,
что без ума мозги
Тут каждый не поэт.
Душою, вишь, глаголим.
Ума в мозгах-то нет –
Вот ЛАБУДУ и гоним.
Надулся вон сосед.
Всё рифму подгоняет.
Сестрицы рядом нет...
Из утки так воняет…
2011.
БОГ и ОВЦЫ.
Галочка написала:
«И не надо лепить из своей же персоны героя...
Все мы дети от Бога, и он наш - законный Отец.
Сбрось гордыни венец и, живи по вселенским законам...
Возвращать помогай в своё стадо...заблудших овец….».
Пародия называется:
Бог и овцы.
Мне бы только узнать, кто родной мой отец по закону.
Я, как видно, ОВЦА. Человеком теперь мне не стать.
Говорят, мой отец – тот, что смотрит с портрета – с Иконы.
И когда ж это он соблазнил мою честную мать?
Если б он не посмел… Было б всё, как у всех - человечье.
Я была б человеком. Как все. А не просто - овца.
Мой венец растоптали: живи по законам овечьим…
Ох, бы встретить его. Того самого… Бога-отца…
В стаде, знамо, теплей. Без венцов. Без мозгов. Без гордыни.
Не дадут отличиться. Загонют заблудших овец.
Мы в "отаре" живём по "вселенским законам" отныне.
Что ж ты сделал со мной?.. Ай, да батя... Ай, "блудный отец".
2011.
ЛЮБОВЬ ЗЛА.
Ксения МАЙЕР написала:
"Я люблю твой огромный нос.
Люблю твой матершинный понос.
Люблю, когда мокрый насквозь.
Люблю, когда стройный, как гвоздь..."
Пародия называется:
Любовь зла.
Я люблю твой кавказский нос.
Ты мне дорог, когда ты злишься.
Тебя мучает часто понос.
Оттого, видно, ты материшься.
Я люблю, когда мокрый насквозь,
ты всех матом вокруг поливаешь.
И торчит у тебя, словно гвоздь,
это самое... Сам понимаешь.
Твои ноги кривые, кацо,
не дают по ночам мне покоя.
Голова, как крутое яйцо,
узкий лоб... Что же это такое?..
То - ЛЮБОВЬ... А любовь - она зла.
Сладу нет. Ни зимою, ни летом.
И ты ХОЧЕШЬ любого козла.
Лишь бы нос был огромный при этом.
2011.
НЕ СУЙ…
Лерия СОЛНЕЧНАЯ написала:
"...Я ухожу не навсегда,
Но я уверена - надолго.
Я не забуду никогда,
Как ты колол своей иголкой.
Легко ложатся строки
На легонький листок.
Не знаю я дороги,
Что подал мне сам Бог....".
Пародия называется:
Не суй свою «иголку»...
Я не забуду никогда,
Как ты вонзил в меня «иголку».
Мы были счастливы тогда.
Особо – ты. А что в том толку?
Я ухожу не навсегда.
Не обольщайся, «сивый мерин».
За удовольствие, балда,
платить ты, видно, не намерен?
Но есть ещё закон. И сроки.
За всё ответишь, «голубок».
Легко, как видишь, эти строки
легли на лёгонький листок.
И загремишь, милок, надолго.
Сдержаться, вишь, тогда не смог.
Не будешь впредь совать «иголку»
куда попало… Видит Бог…
2011.
АБРАКАДАБРА.
Ирина Мороз написала:
«В тумане пальмовы расчёски,
Луна зашторила анфас,
И ветер тарахтит повозкой,
Скакун безуздый, как саврас».
Пародия называется:
Абракадабра.
Во мраке пальмы рыщут смело.
Анфас луны прогрохотал.
Саврас безуздый очумело.
Зашторено ухохотал.
Туман. Темно. Расчёску дайте.
Повозка. Ветер. И узда.
Невмоготу… Хоть забодайте…
Ну как?..
Ничё?..
АбракадА?..
2011.
СВИСТИ – НИ СВИСТИ…
Ирина Мороз написала:
"Желаю Вам,
чтоб в трудной жизни,
прямой была стезя,
и, словно джины,
только свистни,
являлись бы друзья".
Пародия называется:
Свисти – ни свисти…
"Завет" о Христосе легенды хранит.
О трудном, прямом и тернистом пути.
Он тоже за ПРАВДУ стоял, как гранит.
Распяли, однако. Свисти - ни свисти.
2011.
НЕ ПЕЙ!..
А.Вознесенский написал:
«Ошеломлён я был чертовски…
Я слагал кощунственно и истово этих слов набор…
Я пил за страшенную свободу…
Я – центр тяжести литературы!...»
(А.Вознесенский «Лёд – 69», поэма,
ж.«Юность», №9, 1970).
Пародия называется:
Не пей!..
«Ошеломлён я был чертовски»:
похолодевшим пищеводом
хватил, не грея на спиртовке,
коньяк семнадцатого года.
Осилить рифму мне невмочь.
От слов спасенья вовсе нет.
Никто не сможет мне помочь.
Как видно, заболел я… Бред.
«Я слагал кощунственно и истово
этих слов набор…».
Навалились бредовые «истины» -
не сдержать напор.
«Я пил за страшенную свободу».
И вот, поди ж ты, - в бреду.
Трезвым не сочинил бы сроду
такую белиберду.
Черти, кабарышни-дуры
уж до того довели:
«Центр тяжести литературы! –
кричу я, - Я-пуп земли!»…
Очнулся под столом… Дилемма…
Быть может, я в себя приду.
И перечту ту самую поэму,
Которую напсиховал в бреду.
09.10.1970.
ЗА ЧТО ЖЕ Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ?..
Розали написала:
«Я полностью в твоей волшебной власти…
Дождусь тебя с цветами белых роз…
Я подарю тебе навеки город южный
и красоту морских прибрежных кос…
Ты знаешь час, когда меня обнимешь.
Ты знаешь то, чего не знаю я…
Но не за это я люблю тебя…
Ты даришь мне любовь и вдохновенье
и чистоту священного огня».
Пародия называется:
За что же я тебя люблю?..
Сама не знаю, почему-то
меня так тянет к мужикам…
Я, видно, в сладкие минуты
не равнодушна к их рукам.
Их руки, знамо, сами знают,
когда обнять, иль – взять за грудь.
Или под платье заползают…
Или – ещё куда-нибудь…
И я бегу чрез «город южный»,
вздымая пыль «прибрежных кос».
В руках держу букет ненужный,
букет с «цветами белых роз»…
Люблю тебя ли? Твои ль руки?..
Смешались мысли у меня.
В башке моей – сплошные «глюки».
Святей «священного огня».
2013.
НЕ ОТВЕРГАЙ!
Розали написала:
«Отвергнутая женщина, что львица!
Она простить не сможет никогда…»
Пародия называется:
Не отвергай!..
Отвергнув женщину, не знаешь,
какие муки обретёшь…
Подумай: что ты отвергаешь?
Сперва смекни: чего ты ждёшь.
Не отвергай. Она – «что львица».
Откусит враз твою «главу»…
Или во сне тебе приснится…
Или ответишь наяву.
Когда она уж очень хочет,
терпи… Отдайся, не греша…
А то такое напророчит…
Всю жизнь – мученья… На шиша?..
2013.
ХОЧУ ТЕБЯ!
Розали написала:
«Я не скрываю – я пишу с себя!
Душой своею полуобнажённой…
Я целую тебя, целую! Растворяю себя в тебе…
Люблю тебя… и нет здесь объяснений!..
А не то я веслом вас уделаю!...
Кто предал раз, тот предаст и второй…»
Пародия называется:
Хочу тебя!..
Я не скрою: пишу я с себя.
Раздеваю себя пред тобою.
И уж если хочу я тебя,
так и знай: излюблю и «урою».
Объяснений здесь нет, говорю.
Недосуг, объясняться, любя…
Я себя всю в тебе растворю.
Зацелую до смерти тебя.
И истома пусть бьёт через край…
Предавать не моги. Тут - облом.
А предашь (хоть разок) – так и знай:
По башке твоей врежу веслом.
Знай (секрет тут совсем небольшой):
родилась я под КРАСНОЙ звездою…
И пишу я совсем не душой.
А пишу я, как видишь, … авторучкой.
2013.
ТАК БЫВАЕТ…
Кинг написал:
"Достало всё и всё вокруг постыло.
И ни к чему причины для тоски.
Мы истину нашли на дне бутылок,
ещё от опыта, не выбелив виски...".
Пародия называется:
Так бывает ...
Проснётся демон (так бывает)
в моей израненной душе.
Но я борюсь. Мне помогают:
рюмашка и "а-ля фуршет".
2013.
ЖИВИ и ЕШЬ.
Александр Смирнов Мир Снов написал (стихи в прозе):
«Так нужно ли стремиться знать причину?
… Поняв ее, ты уже не сможешь жить, как человек.
Значение имеют лишь сами действия здесь и сейчас!
Живи!»
Пародия называется:
Живи и ешь…
Первопричину знать ты не моги.
Не лезь в науки. Плюй на горы, реки.
Какая, к чёрту, дружба?.. Иль – враги?..
Они же все: «тово»… Не «человеки».
Живи и ешь. И хату береги.
И знай, что «твоя хата с краю».
Жуй рябчиков. С собрания беги.
Готовься к преисподней… То бишь, – к раю.
Пей пиво «Еболонь»… А то, гляди,
вдруг обернёшься кошкой, иль - собакой.
С учёбой, там, с наукой – погоди…
А если вдруг припрёт, – сходи покакай.
2013.
НУ И ДУРАКИ ЖЕ ВСЕ …
Колян Нистробайкин написал:
«Что сказать вам, я же гений,
Что хотите напишу,
Но своих стихотворений,
Я, увы, не выношу».
Пародия называется:
Ну, и дураки же вы все…
Мне накропАть* стихотворений –
«два пальца обмочить с руки»...
Вы, что, не видите?.. Я гений…
А вы, ребята, - дураки…
*НАКРОПАТЬ – плохо, неумело написать, сочинить что-л. (Словарь русского языка).
2013.
ЛЮБОВЬ и РОЗЫ…
Александр Беличенко написал:
«Жизнь украшается мечтой и словом,
Романтикой высокой бредит дух -
Любовью Мир наполнится, основой
Прощения за грех невольных мук.
Любовь, что роза - прелесть лепестков
Для сердца говорит яснее слов...»
Пародия называется:
Любовь и розы.
Романтикой твой дух забредит вдруг -
с шипами розу вспомни. Не балдей.
Крестись. Боись греха и мук.
Ведь «Бог – не фраер». Сверху всё видней.
ЛЮБОВЬ, что РОЗА: прелесть лепестков –
обманчива. Когда невмочь, люби и знай:
ты совершаешь грех. Однако ты готов
кипеть в аду. Какой тут, к чёрту, рай.
Прощения за грех невольных мук
не выпросишь. Тут Бог неумолим.
Но ты расслабился. Хоть понимаешь, вдруг:
ты согрешил. Ну и пускай. Хрен с ним.
2013.
«СИМФОНИЧЕСКАЯ» ЛЮБОВЬ.
Александр Беличенко написал:
«Для отношений всех Любовь - Гармония,
Гармонией весь Мир устойчиво стоит,
Согласию в Гармонии сам Бог благоволит,
Поэтому звучит любви симфония!».
Пародия называется:
«Симфоническая» любовь.
Когда почувствуешь: устойчиво стоит,
не трать мгновенья. Не теряй «гармонии».
Блаженство даже Бог благословит,
балдея от такой «симфонии».
2013.
АРФОН БЫЛ ПРАВ.
Абзэндр написал:
«Арфон был прав иллюзия есть копоть
и каждый ей подвержен при горении
и если приложить ещё ученье
вся копоть превращается в золу
которой мажут души недалёких
чтобы пасти их на питанье страхам
Арфон был прав
хотя всё было зря
он так же как и все был страхом съеден
увязнув в вере
что смола»
Пародия называется:
Арфон был прав…
«Арфон был прав: иллюзия есть копоть…»
И я боюсь учения золы...
Попробуй укусить себя за локоть…
Аааа… Не могёшь?.. Учёные – «козлы»…
Их «копоть превращается в золу»…
«Ты – неуч, - мне иной с упрёком скажет, -
в грамматике»… Скажи о том «козлу» –
он («недалёкий») враз тебя измажет,
«увязнув в вере, что в смоле»,
«которой мажут души недалёких»,
узрев во мне, (во истину, в КОЗЛЕ)
невежество… А что в том проку?..
«Арфон был прав. Хотя всё было зря…».
Я был «КОЗЛОМ». Им вечно буду я.
2014.
Я И КРУЖКА…
Абзэндр написал:
« … я и окно
кружка с чаем
конфета
кадр немого кино
я созерцаю будто бы нету
меня просто в этом всём»
Пародия называется:
Я и кружка…
«Я и окно. Кружка с чаем. Конфета.
Кадры фильма. «Немного кино».
«Я созерцаю». Но меня «будто нету»...
Вопрос. Это поэзия?..
Нет. Это говно.
2014.
ЧТО ЖЕ ТАМ, ЗА ГОРИЗОНТОМ?..
Ира Ситникова написала:
«… Может быть не там искали.
Может нам - на край земли?..
… Там и небо голубее,
И мужчины- о-го-го!..
...Что с погодой?- Хладно, хмуро,
Припускает дождь сильней.
Ты идешь?- И я-не дура…
Ну их к черту, королей!».
Пародия называется:
Что же там, за горизонтом?..
Я, намедни, прочитала,
будто, плоская земля…
Я не верила сначала.
Мне сказали: «дура я».
«Там и небо голубее,
И мужчины – о-го-го…».
Дуй «на край земли» скорее.
Тут не светит ничего.
Посмотреть (ведь «я не дура»)
я уж, было, собралась.
Глядь на небо – «хладно, хмуро»…
Кто мне скажет: ЧТО там…? А-сь?..
2014.