Чтоб шляться на обочинах души
все средства, говорите, хороши?
Где порвано, там надобно зашить,
разгладить, улыбнуться: всё в порядке?
И, новый день встречая наобум,
дудеть навзрыд в октябрьскую трубу,
и сетовать на дождь, хандру, судьбу,
играя с ними в "осень. скушно. прятки"
Под вечер чайник греть и молоко,
и в сумерках печалиться тайком
о чём-то (я придумаю легко),
с усмешкой повторяя: всё в порядке.
Но новый день, расплющенный, как блин,
опять твердит про этот чёртов сплин.
И, значит, строки, выстроившись в клин,
летят на юг, забыв меня в тетрадке.