И самое странное в этой паршивой осени
Не то, что очередная депрессия сметает с ног,
А то, что сбывается то, о чём и не просим мы
И ночь разрывает такой долгожданный звонок,
Что уши закладывает, режет, даёт раскаяться,
Мол, давай, собирай всё своё, нам пора на ночной экспресс
И, пожалуйста, без истерик, там наша станция
Уже виднеется. А за окошком лес,
Много красивых сосенок. Бабам охать бы,
Но они сидят в курилке и все молчат:
Взвинчены, растревожены этой похотью,
Что глубоко внутри, на обломках чакр.
Поезд проносится с гулом, орущим известью,
Грубо врезается в мятый рассветный дым.
И самое странное в этой паршивой низости -
За наихудшее стыдно всегда другим.
15.10.16.