О стихах Натальи Самойленко
Александр Соколов 14
http://www.stihi.ru/2016/10/18/2988
Александр Соколов
Подборка стихов Натальи Самойленко со Стихи.ру
Для меня лично стихи Натальи Самойленко - уголок души, души живой, мечущейся, ищущей, страдающей, доброй и отзывчивой.
Она не создаёт новую структуру материи стиха, из которой ткется полотно поэзии, а повторяет уже сказанное когда-то и кем-то, что Сергей Фаустов называет имитацией, пропуская жизнь через душу, созидает свои поэтические картины и образы.
Конечно, же не является правилом НЕ применять штамповые рифмы, формы. Важен контекст повествования. Если посадить в ряд десять не бесталанных авторов, и дать им рифму "родина - смородина" или «розы – морозы» с просьбой написать своё видение мира с помощью этой архаичной рифмы - они далеко уйдут от банальностей, и каждая их импровизация будет индивидуальной и интересной. Важно не перепевать сюжеты и фабулы и строки других авторов. А для этого надо читать чужие стихи, знать архетипы и штампы из классики, и не только. Порой, начитавшись классики, автор рефлексирует именно подобным образом, и это не есть хорошо. Главное найти свой стиль. Но это не каждому автору удаётся. А вот в стихах Натальи чувствуется индивидуальность, она не повторяет образы, не дублирует их, а создает свои. Её некоторые строки уже почти готовые афоризмы: «В несозвучные одежды наряжают нас невежды», или «Осень поздняя - жизнь в увертюре», или «Шёлк нежнейших объятий грубее рогож», или «Одиночество - лучший подарок, // Чтоб наполнить себя глубиной».
Темы стихов разнообразны: от природы и природных зарисовок (Вечер, Лето, Рябинушка, Осень) до философских стихов (Чем пахнут мысли) и размышления о жизни. От иронии (Если стали вы унитазом) до любви к малой родине (Тарноге, Старый дом, Как хорошо, когда я дома, Маме); и любви (Пока меняет карты осень, Ты ушёл, я сижу у окна). Наташа не просто пишет, а ещё и экспериментирует с формами, ритмами стиха.
В её поэтической копилке есть стихи назывными предложениями (Существительные), глагольные (Глагольное), прилагательными (Кофе), подражание восточным поэзиям – пантун (Занимается лиловый рассвет). Она разнообразит графику стиха, используя строфное разнообразие: стихи 4х, 5ти, 6ти, 7ми-стишной строфой, применяет и разную длину стиха: сверхдлинный стих (Закат заливает лазурные выси багрянцем), и короткий стих (Весна), и стихи средней длины. Ритмы её стихов в большинстве своём классические. Конечно, же не все стихи ещё совершенны, но они просты и доходчивы. При чтении их в воображении читателя тут же возникают картины прочитанного. Они эмоциональны и вызывают живой интерес.
Стихи о малой родине, родном доме, чистые и светлые, читая их, проникаешься теми же добрыми чувствами, что и автор:
Снова в Тарноге, дома - средь милых и чудных просторов,
Где в сосновом бору кружит голову ветер-гуляка,
Где деревья вросли в купола бирюзовых соборов,
Где от нежности сердце трепещет и хочется плакать.
Или
Вплетена я в душевность и страсть деревенского быта,
Очарована с детства таинственным говором предков.
Под ногами, земля тарножан васильками расшита,
По которой ступаешь неслышно под радугой лета.
И в тоже время стихи навеяны грустью, так как Наташа не живёт на родине предков и только изредка выбирается в Тарногу, где стоит одиноко её дом, который, может, быть не сегодня так завтра иль скоро снесут: «В тонких паутинках провода, // Старый дом с приземистым окошком. // Скрипнув, половица замерла. // Печка не дымит, не дремлет кошка». Или: «Стонет дом от боли и тоски. // Чуда ждет, но он того не знает, // Что его снесут, и у реки // Возведут громадину на сваях». Или вот это: «Как бы возвратиться мне туда, // Где на печке теплой дремлет кошка?»
Читая стихи о матери, проникаешься нежностью и теплом. Мать, как оберег, как стена, за которой чувствуется тепло, зашита и душевный покой:
У мамы руки теплые, как плед,
В который бы укутаться навечно,
Чтоб защищал тебя от зла и бед,
Чтоб жить легко, спокойно и беспечно.
Или
О, Господи, прошу, ты не спеши,
Не отнимай её, не делай больно.
Как хорошо с ней посидеть в тиши,
В объятиях тонуть и быть спокойной.
Природа в стихах Самойленко взаимодействует и с малой родиной, и любовью, раскрашивая стихи в яркие штрихи, придавая им дополнительные нюансы и оттенки: и если весна, тает снег – то радость и светлые чувства, если осень и дождь – то грусть и печаль: «Я сижу на окне, в сердце трепет и дрожь, // Рвется в комнату дождь-горемыка. // Ты меня разлюбил, я сказала:" Ну, что ж, // Видно так суждено, дверь закрыта". Или: «Досижу до утра, ливень смоет следы, // Солнце высушит все перекрестки. // Жизнь начнется с нуля, я опять у черты, // Где любви моей новой наброски…». А природные зарисовки завораживают и очаровывают:
Закат заливает лазурные выси багрянцем.
В нем солнца лучи, точно веер для битв с темнотою.
Горят на щеках облаков озорные румянцы.
Могучие странники встали пред ночью стеною.
Или
- Ах, вечер, прошу, задержись на мгновение со мною,
Замри, чтоб могла я к любимому выйти навстречу.
Но тьма не подвластна, и словно волна за волною
Она набегает на хрупкие женские плечи...
Стихи о любви трогательные, нежно-грустные, ибо в любви не бывает всегда чисто, гладко и безоблачно. Она всегда полна переживаний: встречи, расставания, свидания, разлуки: «Смахнув слезу в три пополудни, // Нос утерев рукой дрожащей, // Решила, стану безрассудной // И безусловно настоящей. // Сниму уродство с пьедестала - // Ты был нелеп, а чаще груб. // Из сердца // вырву // боль достала... // Как сгнивший бесполезный зуб…». Или: «Прощай, целую бесконечно, // Хранит пусть ангел твою тень… // И не скучай по мне, я вечность… // Я – это твой вчерашний…». День». Или вот: «Ты ушёл, со мной не попрощавшись. // Разболелась сразу голова. // Распахнул окошко ветер настежь... // Понимаю, как я не права. // Погружаясь в грусть, шепчу в надежде, // Господи, зачем так, подожди... // Но уже не так, как было прежде... // И шумят нелепости дожди…», Или вот это: « Давай позавтракаем вместе. // Что будешь чай, какао, кофе? // … Я приготовила план мести, // Но поменяла карты осень…» и «Не бойся, сдерживаю бестий // Внутри меня, хоть жаждут крови. // Я приготовила план мести... // Что будешь? Чай, какао, кофе...».
Своеобразны и интересны философские размышления в стихах, где она пытается понять мир и себя:
«Чем пахнут мысли?»
- я спросила
У подсознания своего.
Оно немного удивилось,
Потом лишь слушала его.
И
Солянка запахов большая
У наших мыслей, дел и слов.
И каждый сам из нас решает,
Чей аромат вдыхать готов.
Или
Всё останется таким же, как при нас,
Небо, звезды, тишина и расстояния.
Сгинет только наше глупое "сейчас",
В нескончаемом повторе мироздания.
Мне понравились эксперименты Наташи над формами стихов. Вот эти - созданные или из одних назывных предложений, или одних прилагательных (определений), или глагольные, но имеющие повествовательный понятный сюжетный рассказ:
Море. Чайки. Песок. Камень.
Глубина. Чистота. Шум.
Ветер. Брызги. Любовь. Пламя.
Страсть объятия. Трап. Трюм.
Или это
Крепкий, утренний, ароматный,
Натуральный, отменный, терпкий,
Черный, вкусный, двойной, прекрасный.
Превосходный, великолепный.
Или вот это
Хотела ощущать, рвалась поверить,
Принадлежать, тянуться и мечтать.
Летать, творить, играть, не лицемерить,
Быть, принимать, понять и не страдать.
А вот этот стих в твёрдой форме «пантуна малайского» лучше читать вдвоём. Форма его твёрдая и действительно сложная. Импровизированные четверостишия соединены так, что второй и четвертый стихи предыдущей строфы становились рефренами в первом и третьем стихе следующей строфы, то есть: 2 стих повторяется в 5, 4 – 7, 6 – 9, 8 – 11,10 – 13, 12 – 15, 14 – 17 и так далее и заканчивается первой строкой стихотворения.
Занимается лиловый рассвет.
/Ночь свернула плащ мерцающих звезд.
Саксофон играет вновь менуэт,
//Чтоб очнулось мое сердце от слез.
/Ночь свернула плащ мерцающих звезд.
///Ветер свеж, разносит звук далеко.
//Чтоб очнулось мое сердце от слез,
Нужно просто подышать глубоко.
///Ветер свеж, разносит звук далеко.
Зазвучала скрипки чудной струна.
Нужно просто подышать глубоко,
Чтобы город пробудился от сна.
Интересные и своеобразны работы Натальи с фигурами и тропами:
Целый /месяц/ в сиреневых сумерках
Встречи нам назначала любовь.
/Месяц/ сверху глазел, как целуемся
До кричащих с утра петухов.
/Атлас/ неба с лучистыми звездами
День сменил, мы расстались с тобой.
Как /атлАс/ под большими березами
Наше ложе с примятой травой.
/Кисти/ лето-художник забросило.
Мы уже не разрубим узла,
Что связала судьба. Приморозило,
Осень /кисти/ рябины зажгла.
Здесь в стихотворении применены омонимы – одинаковые по написанию и звучанию слова (морфемы), но разные по значению, где в первом случае «месяц» - календарная единица измерении времени года, а во втором - «месяц» – это луна, спутник Земли. Или слово «кисти», где одно слово имеет значение кисти художника, а другое – кисти рябины. Интересное и применение омографов, слов одинаковых по написанию, но разных по произношению и значению: (Атлас неба звёздного - и атлАс – (ткань), как образ - примятая трава под берёзами).
Многие образы радуют лёгкостью и новизной:
- Горят на щеках облаков озорные румянцы.
- Я сижу на окне, в сердце трепет и дрожь,
Рвется в комнату дождь-горемыка.
- Дразнят лужи в ночи переливом огней,
Город замер, и мне одиноко.
Душу рвет пустота, капель марш всё быстрей,
Ветер треплет березовый локон.
- Вечер тихо спустился на плечи,
Шалью сумерек обнял меня.
- Ветер, как старый аристократ,
Интеллигентно мягок.
- Выйдет на сцену, точно факир,
Пряное, сочное лето.
- Я встречала ту весну,
да нарядную,
И здоровалася с ней
ненаглядною.
Может быть, тогда я ей
приглянулася,
Мне веснушками она
улыбнулася.
Я научилась ждать, сжимая
Прозрачность пальцев в кулаки...
Сжимая сильно, оставляя
В ладонях красные круги.
Любовь напишет вновь этюд
Моей рукою.
Я счастья радостный рояль,
Опять настрою.
В ярчайших красках из любви,
Как в благодати,
Я искупаю жизнь твою
В небесной глади.
«Чем пахнут мысли?» // - я спросила // У подсознания своего» - имитируя строчку стиха Самойленко, задаю себе вопрос: Чем пахнут стихи Наташи? Ну, наверно, теплом, нежной грустью, тоской по родине.
Пожелаю Наташе дальнейших творческих находок, новых интересных стихов, добрых читателей.
Тарноге
Снова в Тарноге, дома - средь милых и чудных просторов,
Где в сосновом бору кружит голову ветер-гуляка,
Где деревья вросли в купола бирюзовых соборов,
Где от нежности сердце трепещет и хочется плакать.
Здесь река, как купель, окунулся и вновь вдохновенный,
Начинаешь творить, быль и сказку слагая в поэмы.
Каждый миг принимаешь, как редкостный дар драгоценный
Обнимая душою родимые старые стены.
Здесь березы стройнее, луга живописней, роскошней.
Ярче солнца мерцают созвездия млечного царства,
Что несет всем покой, день подальше убрав суматошный,
Чтобы утром впустить в городок дух любви и бунтарства.
Вплетеная в душевность и страсть деревенского быта,
Очарована с детства таинственным говором предков.
Под ногами, земля тарножан васильками расшита,
По которой ступаешь неслышно под радугой лета.
Старый дом
В тонких паутинках провода,
Старый дом с приземистым окошком.
Скрипнув, половица замерла.
Печка не дымит, не дремлет кошка.
Обветшали стены с потолком,
По"дполом давно затихли мыши.
Плачет в одиночестве мой дом,
Но его давно никто не слышит.
Замолчав, настенные часы,
Не звонят о времени грядущем,
Отстучали годы у стены,
А теперь задумались о сущем.
Стал трухлявым, словно пень, забор.
У калитки сломана пружина.
И гуляет ветер через двор,
Что зарос крапивой и малиной.
Стонет дом от боли и тоски.
Чуда ждет, но он того не знает,
Что его снесут, и у реки
Возведут громадину на сваях.
В тонких паутинках провода,
Старый дом с приземистым окошком...
Как бы возвратиться мне туда,
Где на печке теплой дремлет кошка?
Как хорошо, когда я дома
Не слышно шума городского
В молочно-синей тишине.
Как хорошо, когда я дома -
В своей любимой стороне.
Душевность слов, любимых звуков,
Приятный мягкий говорок,
Травы знакомая упругость
И вязкость сладких клеверов-
Всё восхищает теплотою,
Укутав в нежности вуаль.
И я водою ключевою
Отмою горе и печаль.
Здесь сосен легкие с моими
Слились и дышат в унисон.
Цветами веет полевыми,
И воздух пьян, как самогон.
Великолепие природы
С биением сердца держит такт.
Сюда в любое время года
Душа стремится просто так.
Закат заливает лазурные выси багрянцем
Закат заливает лазурные выси багрянцем.
В нем солнца лучи, точно веер для битв с темнотою.
Горят на щеках облаков озорные румянцы.
Могучие странники встали пред ночью стеною.
Но в бархате черном уже утопают дороги.
Крадется под куполом неба из звезд вереница.
Светило торопится скрыться в златые чертоги,
И в сумерках прячет оранжевый отблеск зарница.
"Ах, вечер, прошу, задержись на мгновение со мною,
Замри, чтоб могла я к любимому выйти навстречу."
Но тьма не подвластна, и словно волна за волною
Она набегает на хрупкие женские плечи...
Я сижу на окне
Я сижу на окне, в сердце трепет и дрожь,
Рвется в комнату дождь-горемыка.
Ты меня разлюбил, я сказала:"Ну, что ж,
видно так суждено, дверь закрыта".
Дразнят лужи в ночи переливом огней,
Город замер, и мне одиноко.
Душу рвет пустота, капель марш всё быстрей,
Ветер треплет березовый локон.
Досижу до утра, ливень смоет следы,
Солнце высушит все перекрестки.
Жизнь начнется с нуля, я опять у черты,
Где любви моей новой наброски.
Смахнув слезу
Смахнув слезу в три пополудни,
Нос утерев рукой дрожащей,
Решила, стану безрассудной
И безусловно настоящей.
Сниму уродство с пьедестала -
Ты был нелеп, а чаще груб.
Из сердца
вырву
боль -
достала...
Как сгнивший бесполезный зуб.
Пока меняет карты осень...
Давай позавтракаем вместе.
Что будешь чай, какао, кофе?
Я приготовила план мести,
Но поменяла карты осень.
Вместо червовой дама крести,
Как ни крути и в фас и в профиль.
Вчера твердил, "уйду", раз двести
Сегодня ты не многословен...
Не бойся, сдерживаю бестий
Внутри меня, хоть жаждут крови.
Я приготовила план мести...
Что будешь? Чай, какао, кофе...
Пока меняет карты осень?
Занимается лиловый рассвет
Занимается лиловый рассвет.
Ночь свернула плащ мерцающих звезд.
Саксофон играет вновь менуэт,
Чтоб очнулось мое сердце от слез.
Ночь свернула плащ мерцающих звезд.
Ветер свеж, разносит звук далеко.
Чтоб очнулось мое сердце от слез,
Нужно просто подышать глубоко.
Ветер свеж, разносит звук далеко.
Зазвучала скрипки чудной струна.
Нужно просто подышать глубоко,
Чтобы город пробудился от сна.
Зазвучала скрипки чудной струна.
Саксофон и скрипка – нежный дуэт.
Чтобы город пробудился от сна,
Занимается лиловый рассвет
Существительные
Море. Чайки. Песок. Камень.
Глубина. Чистота. Шум.
Ветер. Брызги. Любовь. Пламя.
Страсть объятия. Трап. Трюм.
Одеяла. Подушки. Свечи.
Нежность. Стон. Тишина. Ночь.
Поцелуй. Покрывало. Плечи.
Зарождение жизни. Дочь.
Неизбежность. Судьба. М*ука.
Сладость грез. Боль потерь. Миг.
Одиночество. Тайна. Скука.
Старость. Цикл. Пустота. Крик!
Глагольное
Надеялась, желала, наслаждалась.
Любила, овладела, отдалась.
Стремилась оправдаться, презирала.
Пыталась не винить, оборвалась.
Хотела ощущать, рвалась поверить,
Принадлежать, тянуться и мечтать.
Летать, творить, играть, не лицемерить,
Быть, принимать, понять и не страдать.
Согнулась, оступилась и замерзла,
Став ненавидеть, гневаться, кричать.
Презрела, удалилась, перетерлась,
Чтоб умереть и просто замолчать.
И снова вдох...
И снова вдох... И пряный ветер
Примчался дерзким ураганом.
Залез под пышные воланы,
Тяжелых юбок не заметив,
Всех закружил в угаре пьяном.
Потом убрался не желанный.
Да, он таков тот пряный ветер.
И снова вдох...Сорвали маску,
Убрав иллюзии блаженства.
К нам пригласили в дом печаль,
Как будто дочитали сказку,
Убрав из жизни совершенство.
На мир накинули мораль.
Да, да, вот так сорвали маску.
И снова вдох...Судьбы не жаль.
Душа уснула в наслаждении,
Отринув вечную печаль.
И все живут, как в наваждении,
Пытаясь вглядываться в даль.
И прятать сумрак настроения.
Да, мне совсем судьбы не жаль.
И снова вдох...Дыши, молю я.
Пока есть силы, всё возможно.
Любить, мечтать, летать не сложно.
Небесный выигран пасьянс,
Ведь уходить сейчас - безбожно.
Дыши...спокойно...осторожно...
Люби, живи, дыши, молю я.
И снова вдох...
Прохожий
С недовольною рожей,
Бормоча и ворча,
Шёл, согнувшись, прохожий,
Каблуками стуча.
Опирался на палку,
Тер рукою свой нос.
Брёл ни шатко, ни валко,
Как ободранный пес.
"Все вокруг идиоты,
Все глупы и фальшивы,-
Так цедил он сквозь зубы,-
Все безмерно болтливы!"
Шаркнув рыжей подошвой
По седой мостовой,
Он вдруг вспомнил о прошлом,
Помотал головой:
"Да, к чему эти мысли?
Все прокисли мечты.
Нет, ни в чем нету смысла
И былой простоты".
Надломили невзгоды
Его душу совсем.
Состоит мир поблекший
Из грехов и проблем.
Ни улыбки, ни света
На понуром лице.
Жизнь из жутких запретов,
Сбит сердечный прицел.
Был когда-то он добрым
И ценил, и любил,
Но теперь светлый образ
Он как будто забыл.
Только раз усомнился
В своей силе и вот,
С недовольною рожей
Жертва в злобе идет.
Даря глазам улыбки кружева
Чеканным фантастическим узором,
Орнаментом причудливым слились
Твои морщины, их рисунок тонок.
Художницы-судьбы изящна кисть.
Вот в складочке обида, та из детства,
Которую забыть не суждено.
Тебе внушали прямо с малолетства,
Что всем ты должен. Право же - смешно.
Из легких паутинок боль разлуки,
Глубокой бороздой застыла скорбь,
Оврагом пролегла тоска о друге,
Разводами на лбу морщинок горсть.
Разгладить бы рукой, да не волшебник,
Сплелась витиевато жизнь-струна.
Шепчу слова любви, их нет целебней,
Даря глазам улыбки кружева.
Закат
Охрой и бронзой испачкан закат.
У горизонта тучи пунцовые.
Слышится грома тяжёлый раскат.
Капли дождя, как монеты целковые
Редко, но звонко стуча по траве,
Крепко прижали былинки зеленые.
Только ромашка в своем щегольстве
Падать не хочет, стоит вдохновленная
Ветром и свежестью летней грозы,
К жизни от жарких лучей воскрешённая,
По лепесткам, словно капли росы,
Слезы текут её, страстью рожденные.
Дай же нам Бог устоять средь стихий
И не склониться под тяжестью времени.
Войн погасить их облезлый фитиль,
Чтоб не остаться без роду и племени.
Река
Меж берегов заросших ивой,
Даря прохладу в знойный день.
Река течет неторопливо
Средь разомлевших деревень.
Струится лентою прозрачной,
В земную косу вплетена,
Скрывая ила цвет коньячный,
Что янтарем глядит со дна.
Вся в аллингитовых браслетах,
В наряде пестром облаков
Скользит река из лета в лето,
Не зная бед и дураков.
Оборотиться б мне водою,
Усладой став губам твоим.
Быть не чужою, а родною
Под солнцем жгуче-золотым.
Любовный этюд
Прикосновение к губам-
Такая нежность.
Тебя, как скульптор я создам,
Слегка небрежно.
Укрою шелком из волос,
В объятия спрячу,
И бисер сладострастных слёз
Себе наплачу.
В ладошках сердце удержу,
Поверив в чудо.
Собой тебя заворожу,
Другой не буду.
Любовь напишет вновь этюд
Моей рукою.
Я счастья радостный рояль,
Опять настрою.
В ярчайших красках из любви,
Как в благодати,
Я искупаю жизнь твою
В небесной глади.
Туман страстей
Вхожу в густой туман страстей
В росе от сладостных объятий.
Шаг поцелуев всё быстрей,
И под дождем намокло платье.
Зонт закрывает облака,
Глаза прохожих любопытных.
Бурлит любовная река
Желаний смелых, неприкрытых.
Люблю. Внутри меня пожар,
Лишь прикасаешься ладошкой.
Свернусь в руках твоих, как дар -
Красивой, нежной, мокрой кошкой.
© Copyright: Александр Соколов 14, 2016
Свидетельство о публикации №116101802988