****
Вот так по капле (капли взялись за руки и бегут,
и, наверное, смеются - лишь ты не слышишь),
дни недели разучивают "Яблоки на снегу",
солнце местами не вышло, местами - рыже.
Октябрь и ветер сдружились, и этот порыв
напоминает шее, что обнимались - назад три дня.
И шее холодно, и ты ползёшь до своей норы,
и звонишь Ей, и говоришь: "Ты же хочешь меня?"
И она там хочет, но между вами полгорода и среда,
и сегодня явно не сложится, а завтра фиг знает, что.
Но тебе становится лучше от её "Да", поскольку "Да"-
как протокол о намереньях - от и до...
Это до ... - ваша высокая нота и низкий старт,
и учащённость дыхания, и знаковый стук-перестук в груди,
и ты думаешь, кем ещё тебе нужно для неё стать,
просто для того, чтобы ей к тебе нравилось приходить.
И ты смотришься в заоконье, а там вечерне-темно,
и отражается кухня, и ты, и кофейник, и стол, допустим,
и в этой норе, одной из беспечного триллиона подобных нор -
твоя наполняющая сердечная акустика.
И ты такой радостный, что говоришь в завтра - давай, сложись,
так, чтобы всё получалось, все наши встречи, ведь я так жду...
И завтра открывает глаза и рассматривает твою жизнь.
И несколько хмурится, но не скажет, что имеет в виду.
И вот мысли перескакивают с края на край, попадают в рай,
возвращаются вновь в реальность, сужают круги,
и октябрь скажет ветру: "Уже, наверное, дуть пора, ты давай -
остуди этому заполошному все мозги,
потому что видишь - он влип, он серьёзно влип,
так влипает птичка, таща то клювик, то хвост."
И ветер, смахнув листву с ветвей дубов или лип,
удивлённо спрашивает: "Да что у него стряслось?"
И они подходят ближе, и смотрят через стекло,
а в комнате свет, вечерний аквариум - в полный рост.
А я пью кофе, пишу тебе, тру задумчиво лоб,
и в этом маленьком "хорошо" есть место для новых строк.
И на тарелке яблоки, и до снега ещё далеко,
и стрелки - идут, а сердце - уже летит...
Вот так, по капле - дни сбегают в звёздное молоко,
и находят нас на млечном своём пути.