Живу в этом городе, где никогда
не кончатся спесь, стукачи и вода,
где тополь закован в асфальтовый чад
и в арках дверные решётки стучат,
когда мимо них, вдруг застыв на ходу,
ты ангела чуешь и чуешь беду,
которые, воздух поддев, как шифон,
упрятались в голубе полуживом
и в ржавой машине у края двора,
а возле неё палых листьев гора
и в окнах, чья тюль тяжелее сетей,
где складок так много, но мало людей.
Канал. Отстраненность. Но только не та,
в итоге которой шуршит простота.
Ведь это вода по граниту шуршит.
От счастья и страха так в горле першит,
как будто ещё всё возможно, пока
не сорваны связки, не сбиты бока,
пока ты не стал отраженьем кривым
с тем голубем рядышком полуживым.