Посвящаю эту книгу ТБ 2018
РУССКАЯ РАСА
Теорема о России в стихах
Оглавление
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНА 1
ЕДИНСТВО КРОВИ 2
Мир на ладони 2
XI век. 1096 год 3
1612 год. Шляхтич Бельский 4
XVIII век. Ганнибал. Исторический детектив 4
XIX век. Цыганская баллада 6
XX век. Прабабка 7
ЕДИНСТВО МЫСЛИ 10
Разум и сердце 10
Россия в свете новых идей XX века 11
Революция и война 11
Возвращение из эмиграции 13
ЕДИНСТВО ВЕРЫ 14
Строителям храмов 14
Русская раса – от Сибири и до Донбасса 15
ТЫ И РОССИЯ 17
РЕИНКАРНАЦИЯ ЛЮБВИ 18
ВЫВОД 19
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНА
Это не род, не вид, не класс.
Русская раса – это запас.
Запас огня, воды и суши,
Запас слов, тревожащих душу.
Запас сосен, высоких, корабельных,
Запас песен тихих, колыбельных,
Запас углеводородов,
Запас ста великих народов.
Запас нашей пролитой крови
Запас сил, называемых любовью.
ЕДИНСТВО КРОВИ
Русская раса – Спас на крови
Русская раса рождалась в любви.
Мир на ладони
Когда весь мир залит кровью войны,
Когда нет в миру ни любви, ни веры,
Я не ищу ни в ком никакой вины –
Я просто смотрю на свои вены.
Мои ладони похожи на карту
Двух полушарий планеты:
Вот эта линия – это Экватор.
Вот – территория Нового света.
Я вижу Африку на линии жизни,
На линии разума вижу Швецию))
А вот холм Венеры – это Греция.
Россия – на линии сердца.
Бежит по венам кровь моих дедов,
Потоком народов, смешением рас –
Цыганские кудри кто мне наследовал?
Кто дал мне восточный разрез глаз?
Кому я обязана польской гордыней,
Арабской вязью моих страстей?
Меридианам времен и былей
И параллелям моих скоростей.
В кого я так непокорно упряма,
Когда ненавижу, когда люблю,
Кто дал мне в наследство отца и маму,
Кто дал мне русскую душу мою?
XI век. 1096 год
Песня половецкой княжны – дщери Тугоркановой
Ты был поднят на войлоке, о, мой князь Святополк!
Над главой твоей – облако, на щите твоем – волк.
Шлем твой неба касается – век могу я смотреть.
Пред тобой расступается Половецкая степь.
Ты очаг унаследовал от отца своего.
Возвращайся с победою и порадуй его.
Бога Неба просила я дать удачу тебе
Жертву я приносила камню, свету, воде.
И Христу я молилась, как ты в церкви учил.
Чтоб дорога открылась, я зажгла три свечи.
Мой отец посылает войско Змея на Русь.
Лавы в поле растают – главы падают пусть.
А на змея обманно я наброшу аркан.
Я из рода куманов – мой отец Тугоркан.
В поле будет сраженье – красным станет Трубеж.
Здесь на долгие лета ты поставишь рубеж.
Не бросай на съеденье диким птицам отца.
Схорони его тело у истока Донца.
Или лучше увидеть привези его мне,
Положи на могиле в Берестовской земле.
Заплету я на зависть две тяжелых косы
И пойду, не касаясь ни травы, ни росы, –
У шатра твоего разожгу я костер
И войду на заре в твой высокий шатер.
1612 год. Шляхтич Бельский
Я пришел в эту землю тебя воевать.
Я забыл и Отчизну, и невесту, и мать.
Ты взглянула с иконы, улыбку тая, –
И рассыпалась в поле шляхта моя.
Я последний из рыцарей, я Дон Кихот,
Это мой последний крестовый поход.
И теперь посреди широких степей
Присягаю кремлевской гордыне твоей.
Присягаю твоим золотым куполам –
Нашу веру мы делим с тобой пополам.
Присягаю твоим непонятным мечтам –
Привыкаю не Здесь быть сегодня, а Там.
Привыкаю, что весь, до конца, до седин
Буду раб твой отныне и твой господин.
XVIII век. Ганнибал. Исторический детектив
Пушкин работы Кипренского
Смотрел иронично – и ревновал.
На столе лежало письмо. Подпись:
Твой прадед – Абрам Ганнибал.
PS
Я хочу, чтоб ты знала и всем рассказала,
Как убили царского Ганнибала.
Дорогая правнучка!
В виленской церкви Параскевы Пятницы
Под птичий гул и церковные звоны.
Крещен в православие Пятница
Великого русского Робинзона.
По крови араб, по прозванью Абрам,
Был раб у всех петербургских дам
Был враг для всех петербургских шпаг.
И шагом мерил петровский шаг.
В палатах дворцовых – пыльно и скучно –
При императоре был неотлучно.
Он шел вдоль Невы, он кричал нам: «Не вы
Увидите города этого славу
Но вы создадите первые главы,
Великой истории нашей страны!
- Что черен – не важно, хоть черен – не черт.
По математике ставлю зачет.
Учись, мой Арапка, бери, что по силе.
Я твой отец, а матерь – Россия».
Был тенью Петра, но солнце погасло,
В России мне стало темно и опасно.
В закрытом возке под вопли и визг
Отправлен был в ссылку – в острог Селенгинск.
Услали. Забыли. Простили. Вернули.
Сказали работать. Подумал – смогу ли?
Согнули. Но можно работать и гнутым.
Был бы ветер попутный…
И вот Петербург – Петербург без Петра.
Иду на пристань – ветра, ветра.
Стою один. Зову к себе былое.
Меня убили в этот вечер двое.
Нас привезли однажды из Стамбула,
Двух арапчат – забаву для двора.
Рука родного брата подтолкнула
Навстречу смерти крестника Петра.
Таков был промысел. Но я тебя прошу
Продолжить наше дело Ганнибалов –
Служить России – с поднятым забралом:
Служу России я – пока дышу!
XIX век. Цыганская баллада
Собирался казачий сход,
Собирался на сход народ,
Приходил на тот сход цыган:
- Ты послушай меня, атаман…
Выдай ты за меня дочь,
А не то умыкну в ночь.
Сход цыгана – на смех:
- Ты один против всех!
- На тебе будет греть
Атаман свою плеть!
А цыган на всю станицу
Запускает песню-птицу:
Без тебя мне на свете люто –
Пхаррува;в пала ту;те!
Для тебя оставлю волю –
Выберу казачью долю!
Конь под ним чубарой масти –
И подковой бьет на счастье.
Песня казачки
Сижу у окна – пряду,
А ночью к тебе приду.
Идешь по земле, как дождь,
А ночью ко мне придешь.
Как вор, как разбойник – тать
Меня будешь воровать.
XX век. Прабабка
В гражданскую – холод. И все сурово.
В деревне Тохой, где сосны плачут,
Прабабка моя читает Толстого –
Мать одиннадцати казаков и казачек.
Пришла война. Плакать не стали.
Дело такое, на то и родились.
Кто в репродукторе? Товарищ Сталин?
Неважно. Собрались и пошли.
Две похоронки в окно постучались
Один на море, другой под Брестом.
Горе спрятала за иконы, накрылась шалью.
Твердой рукой сотворила крест.
А мужу безногому сказала: Яков,
Пропали без вести Леня и Костя,
Надо бы ждать: бывает всяко,
Может, в плену и вернутся вскорости.
Весь день ходила под взглядом пристальным
Шила, топила, стирала, мыла,
И только ночью, когда уснули,
Открыла Толстого и так застыла.
Дочь Анна попала в семью большую.
Свекр со свекровью да три золовки,
Да у золовок – мал мала меньше –
Вон у калитки торчат головки -
Значит, Анна идет с работы:
- Мама, картошки немного не дашь?
- Сядь и поешь. – Да мне неохота.
- С собою картошки не дам. Шабаш.
Добро б только старые – ноги волочат…
А ты и в колхозе, и дома – как тень.
Золовки к работе не больно охочи –
На всю ораву – один трудодень!
Корми, но ко мне не ходи за картошкой!
Были б больные… Эх, больно мне!
Гляжу на тебя. Исхудала, как кошка…
- Они родня. А муж на войне.
Анна ушла. Не пришла больше.
Яков с Полинкой носили им хлеб.
Сказали как-то: «Анна все тоньше…»
Потом сказали: «Анны уж нет».
Самой счастливой была Наталья.
Любил ее муж за красоту.
Дарил ей платки, платья, шали.
С фронта писал ей. Ждала его.
На станции хлеб грузили мешками.
Каждый – по центнеру – чистой ржи.
Живот обмотав туго платками,
Бабы смеялись – почти мужик!
Дальше все рассказала сестренка:
Наталья веселой такой была.
Письмо получила. Смеялась звонко.
Мешок на голову приняла.
Скончалась быстро – почти без боли.
Лежала красивой – как цвет – в гробу.
Как будто вокруг - золотое поле –
Как будто благодарила судьбу.
Дочь схоронила. Пришли с могилок.
Помянули тихо. Редко крестясь.
- Зачем я стольких грудью вскормила?
Зачем бездетной не родилась!
И, опершись на край стола,
Сжимая в руке краюху хлеба,
Сказала младшей: - И ты б умерла,
Будто детей у меня и не было!
Годы прошли. Стала старой.
Была разбита параличом.
Но встала сама. Ходила по сходням.
Как здоровье спросят? Скажет: «Ничё».
Спросят еще: «Тетка Авдотья,
Скажи, как век ты весь прожила?
И жизнь ведь не жизнь – то война, то в работе?
- Красивой – не стала. Но молодой-то была!
Скажет: «Жду – родится правнучка.
Будет счастливей, чем я была.
Взяла б я ее сейчас за ручку,
По сходням c крутого крыльца свела».
- Жалеешь, видать, о жизни суровой.
- Нет, не жалею. Что Бог послал.
А ты б пошел, почитал Толстого.
Он там про нас все давно написал.
Смотрю на могилу прабабки Авдотьи,
Она умерла, не дождавшись меня –
Кровь от крови, плоть от плоти
Русского неба родная земля.
ЕДИНСТВО МЫСЛИ
Русская раса – в тебе и во мне,
Русская раса рождалась в огне.
Разум и сердце
Dum sp;ro, sp;ro
Если нет – остается вера.
Вера без лишних сомнений и слов.
Чистая вера – это любовь.
XX век узнал ноосферу –
Мера против хаоса мысли.
Когда-то человек из пещеры
Дотянулся до чисел…
И далее – в паутину волн:
Кресло, компьютер стол.
Радиоволны сети Интернет
Под чердаком или мансардой))
Мы помним только шесть тысяч лет
Из двух миллиардов.
У нас шесть тысяч есть языков
И только один – родной.
Нас семь миллиардов, нам XX веков –
Эры одной.
Мы помним только обрывки снов –
В утренних свитках.
Мы помним только обрывки слов
На манускриптах.
Силюсь вспомнить, что было со мной
Шесть миллионов лет назад.
Мне было страшно стоять одной.
И ты подошел и взглянул в глаза.
Я все забыла – звезд маяки,
Тайну Вселенной, и боль, и страх…
Я помню только тепло руки
И Космос в твоих глазах.
Разум: огонь, колесо, письмо,
Атом, длина волны.
И ото всюду – твое письмо,
Чаще – письмо с войны.
Сердце читает: почерк родной –
Просьба, молитва, приказ:
«Жди, родная, я рядом с тобой,
Я у тебя через час».
Два распахнутых синих глаза
У рожденного в мир младенца –
Доказательство высшего разума,
Теорема всевышнего сердца.
«Я люблю тебя! - голос смелый,
Я люблю тебя – вот ответ.
Разум знает свои пределы,
А для сердца пределов нет.
Россия в свете новых идей XX века
Революция и война
О ноосфера – витрина идей,
В свете божественного разума.
Больная клетка в чистой среде
Становится мировой заразой.
Больная идея больных людей –
Безумство – антоним разума.
Пророчат пророки: «Быть беде» –
Сделано, если сказано.
И вот из пушек, из всех стволов
Жахнул XX безумный век.
Есенин в Нью-Йорке на понял love
Нью-Йорк ответил: «Who is black человек?»
Россия бредет к себе домой
Вдова, сирота, изгой –
Бредет всем народом, бредет через строй:
Семнадцатый – тридцать седьмой.
Россия в агонии, Россия в крови –
Россию покинул разум.
И только сердце ее говорит,
Не подчиняясь приказам:
Не укради, не лги, не убий –
Не отнимай руки.
Верь, надейся, живи, люби –
Разуму вопреки.
И не успев осознать, чья вина –
Плат над Россией иль плач –
Из репродукторов слышит: «Война!
Сердце свое спрячь».
Спрячь, чтоб оно не разбилось, когда –
Освенцим, Хатынь, Ленинград…
Спрячь, чтоб оно не разбилось, когда
Никто не придет назад.
В холодных окопах холодной зимы
В саванах маскхалатов
Стояла Россия – стояли мы
Сердце в железо спрятав.
А по ночам в холодных стенах
Бьется живая мысль
И превращает животный страх –
В сумму победных чисел.
Разум не может без сердца жить:
В лаборатории ОТБ
Числа, формулы, чертежи –
Все это – с думою о тебе.
Разум не может без сердца жить:
На суше, в воздухе, на воде
Все для Победы – жить и служить –
Все это – с думою о тебе.
Разум не может без сердца жить:
Минск, Одесса, Белград, Кёнигсберг –
Все цитадели, все рубежи –
Все это – с думою о тебе.
Чтобы любовь подняла людей –
Над смертью, ужасом, адом,
Над генератором черных идей
И над Рейхстагом.
Чтобы любовь подняла людей
Над каждой – своей – бедой.
Россию – над болью, солнце – над ней,
Гагарина над землей.
Возвращение из эмиграции
Я не могу вдали от тебя – невыносимо –
Были пустыми ночи и дни, весны и зимы…
Ты моя плоть, душа моя, сердце и разум –
С первого взгляда я это знал, с первого раза!
Я эмигрант своей любви, своей Отчизны.
Но я вернусь, границам всем бросая вызов.
Скажут друзья: «Зачем идешь – это опасно».
Заговорила кровь во мне – русская раса.
Вот я пришел, дай руку мне, дай свою нежность –
Ты подошла и замерла, в ладонях нежась.
Сквозь времена и через все пять измерений –
Шел я к тебе, моя любовь, мой нежный гений.
ЕДИНСТВО ВЕРЫ
Русская раса – единство веры
Тех, кто ни в чем не знает меры.
Строителям храмов
1931 –й – 1941 – й.
Взорваны храмы надежды и веры,
Но свой молебен читает вновь –
На страшных руинах России – любовь.
Шестидесятые, семидесятые –
Все атеисты, все незапятнаны
Ни в любви, ни в надежде, ни в вере –
Восьмидесятые – гибель Империи.
Молодые Иваны да Марьи –
Пролетарии
Приходили общаться с Богом
В планетарии.
И крестили их в дни воскресные
Два крыла
И венчали их – поднебесные
Купола.
Провожали их крестным знаменьем
На войну.
И снимало с них красным пламенем
Всю вину.
Против силы объединенной
Королевств
Выносили они знамена
Крест – на крест.
А на месте храма Спасителя –
Цитадель –
Не дворец был построен жителям,
А купель.
Храм Христа разрушал Калинин –
Окаянный,
Храм Христа возводил Калинин
Покаянный.
От одной эпохи России до другой –
Лишь погост
Там восходит горячей радугой
Калинов мост.
О, строители храмов всех эпох,
Из камней, из лесов, из звуков и из строф!
Каждый строит, как может, сердцу очаг и кров –
С верой в то, что жива на свете еще любовь.
Эту веру в Отца и Сына –
Дает нам Мать.
Разобщенность религий – мнима
Как прочитать))
Gaudeamus, Гауди! Gaudeamus!
В небо взлетает храма высокого парус.
Как высоки мечты у художника – мачты!
Голуби реют, один сел на рею: «Не плачьте»
Лес древовидных колонн так первобытен,
Сколько еще впереди будет открытий!
Каждый, кто входит сюда, – Адам или Ева –
Каждый отдельно, а вместе – картина Вселенной.
Пусть же художник творит не хоромы, а храмы,
Чтобы дитя его грёз стало желанным.
Парус холста поднимается ввысь – кисть наготове!
Пишет художник прекрасную жизнь – собственной кровью.
Русская раса – от Сибири и до Донбасса
Севастополь и Крым. Ветеранов строй:
«Мы – то смогли. А вы бы?»
Наш ответ стал русской весной.
Русская раса – это выбор.
Сибирь, Алтай, Владивосток,
Питер, Москва, – где ты?
Русской силы живой поток
В горячие точки планеты.
Афганистан, Карабах, Чечня,
Абхазия, Казахстан.
И снова чья-то дорога – чья?
Каждый решает сам.
Донбасс – половецкая степь,
Ратное поле былин –
Снова в пыли. Терпеть?
Нет. Дайте солдат и мин!
Снова фашизм? Нет.
Нет – это приказ совести и души.
Нет – это Донбасс –
Станет несокрушим.
Русский спецназ снова в бою
В прорезях балаклавы
Чистое небо синих глаз
Русским витязям – слава.
- Видишь там – дом на краю –
Стреляет, зараза, опять по мирным.
Надо, чтоб тихо, – минуту даю.
Там кругом – жилые квартиры.
- В подвале снаряды. Нашел целый склад.
Думал, что пленный бредит.
Конфисковал. Отправил солдат.
- Боевики? – Обезвредил.
О, этот тихий, особый шаг –
Непревзойденный никем.
Шаг смертоносных, дерзких атак.
Легких и налегке.
Шаг этот знает Восток и Кавказ,
Там, где бессильна любая наука,
Там начинается русский спецназ –
Подвиг воли, сердца и духа.
Если не мы, то кто? Скажи –
Танки, снаряды кто остановит?
Никто, кроме нас! Здесь рубежи
Сердца, разума, крови.
- Русская раса – это каста?
- Высшая или голытьба?
Раса единства, раса контрастов.
Русская раса – это судьба.
ТЫ И РОССИЯ
Ты помнишь имя моё?
Однажды меня спросили:
«Дитя, как имя твоё?»
И я сказала: «Россия».
Ты дал мне Слово, Ты дал мне Речь
И душу вдохнул в меня.
Я знала – Ты будешь меня беречь,
А я сберегу Тебя –
Твой голос, сердце и этот лик –
Любимый, знакомый, родной.
Ты слышишь мой шепот, Ты слышишь мой крик,
Ты даже далёко – со мной.
Враги приносили горе и смерть,
Пытки, угрозы, насилие…
Спросили: «Как имя твое, ответь?»
И я сказала: «Россия».
Так было от века. Так было не раз.
Но Ты приходил в решающий час…
И снова пришел и сегодня спас
Меня, мое сердце, нас.
Мы вместе – в прозе, в стихах и песнях.
Единство слова, единство чести.
Мы вместе – руки, сердца и нервы –
Единство крови, мысли и веры.
Я верю – Ты самый сильный.
Я верю – Твой Космос нов.
Ты знаешь, что я – Россия
Ты знаешь, что я – любовь.
РЕИНКАРНАЦИЯ ЛЮБВИ
- Почему когда я смотрю на тебя мне так тревожно…
Будто какой-то далекий день в памяти ожил.
Где это было, когда и с кем и на какой планете?
Взрослые были с тобою мы или мы были дети?
Рушились страны и города и возрождались вновь.
Крестовый поход, степная орда, костры у шатров, любовь.
Я уже видел эти глаза цвета живой тайги,
Молния, ливень, ветер, гроза, нашей судьбы шаги.
Знаю, тебя не убить, не забыть, не перестать любить
И через тысячу новых лет ты будешь снова жить –
В пересечениях мыслей и дел и в совпадениях слов –
Реинкарнация вечной любви, тайна моих снов.
- Как я с утра тебя ждала – встала со светом))
И из угла в углы стола переставляла предметы,
Знаю, что ты ко мне придешь – по всем приметам –
Сердце моё, любовь моя, счастье заветное!
Взлет по ступеням в объятия рук.
Верю, надеюсь, любя.
Ты посмотрел и сказал мне вдруг:
- Здравствуй! Люблю тебя.
Как же я счастлива тем, что ты
Счастлив, здоров и – мой.
Радугой в небе сошлись мосты:
- Здравствуй! Пойдем домой.
ВЫВОД
Русская раса – Спас на крови
Русская раса рождалась в любви.
Русская раса – в тебе и во мне,
Русская раса рождалась в огне.
Русская раса – единство веры
Тех, кто ни в чем не знает меры.
Севастополь и Крым. Ветеранов строй:
«Мы – то смогли. А вы бы?»
Наш ответ стал русской весной.
Русская раса – это выбор.
- Русская раса – это каста?
- Высшая или голытьба?
- Раса единства, раса контрастов.
Русская раса – это судьба.