На лице сургучная печать,
В глазах потусторонняя усталость,
Поблекшая былая стать,
В походке пепельная старость.
Мысли гложат, память спит,
Ее досрочно уложили,
И сердце всё еще болит,
За тех, кого имен лишили.
Свет лунный еле освещает,
Высокий гордый кенотаф,
И вОроны над ним летают,
Легендой сумеречной став.