***
состарься и умри?
а вот и нет - в рутину
стоячих вод войди и поплыви…
тут не кувшинки – лишь приметы тленья
и вдруг прекрасный лотос на груди
утопленницы
старые картинки
такое где-то в памяти хранят
как терриконы
пригородных свалок
в них мусорщики прячут преступленья
и всё травой однажды зарастёт
такую жизнь – как будто не убийство
растягивая желваки у рта
жевать и думать: весь я не умру
***
не зазвонит. на этот раз конечно.
и кончено.
они взошли высоких этажей
пунктиры света.
там внизу фонарь
и в мертвенном свечении стена
вдруг выдвигается углом.
нет ничего приметного в ней нет
и днём её не видно и не слышно
зато теперь торчит и зеленеет.
нет не звонит.
и кажется, что дом соседний ближе.
но ничего из этого не выйдет.
ни сердцу, ни уму.
а расстоянье
останется таким же как всегда.
и телефон
обмылок а не трубка
лежит на скатерти.
а хоть бы раз
взорвать бы это всё
молчанье
***
Ну вот и снова спящая ладонь
качает утра свет
как лодочка надежду
на белой ряби белой простыни
А всё предрешено
ты выспишься
но никогда не встанешь
И взглядом круг за кругом обходить
упрямое безмолвье каждой вещи
Все сговорились жить
и после смерти
твоей