Дабы меня пленить, в конце концов,
Любовь врагом вдруг обернулась мило,
Две красоты её – что смерти зов:
Гармония фатально их срастила.
Её глаза сковали сердце мне,
А голос – разум мой пленил вдвойне.
Я б мог от них сбежать, и был бы прав,
Душа спасётся, будучи свободной,
Сеть локонов красавицы порвав.
Но цепь моей неволи безысходной
Она плетёт искусно и тайком
Из воздуха, что я вдыхал с трудом.
Ведь там легко сражаться с давних пор,
Где выиграть битву – равновероятно,
Но тщетно дать красавице отпор,
Глаза и голос в ней сильны стократно;
И мощь моя быть сломленной должна:
Как ветер с солнцем губит всех она.
Andrew Marvell (1621 —1678)
The Fair Singer
To make a final conquest of all me,
Love did compose so sweet an enemy,
In whom both beauties to my death agree,
Joining themselves in fatal harmony;
That while she with her eyes my heart does bind,
She with her voice might captivate my mind.
I could have fled from one but singly fair,
My disentangled soul itself might save,
Breaking the curled trammels of her hair.
But how should I avoid to be her slave,
Whose subtle art invisibly can wreath
My fetters of the very air I breathe?
It had been easy fighting in some plain,
Where victory might hang in equal choice,
But all resistance against her is vain,
Who has th’advantage both of eyes and voice,
And all my forces needs must be undone,
She having gained both the wind and sun.