На солнце грелась черепаха,
И на корягу рядом с ней,
Присела утренняя птаха,
И разглядев её ясней, промолвила:
Ну что за шутка,
Лежит булыжник на воде,
И плавает как будто утка,
И всё ему по бороде.
Черепаха:
Не борода, а тина это,
То не булыжник-панцирь мой.
Впервые проживая лето,
Летела б деточка домой.
Видать недавно отлучилась,
От материнского пера,
Ах, что мне снилось, что мне снилось,
Всё перебила детвора.
То лягушата на макушке,
То учатся гадать кукушки,
То малолетние ужи,
Шипят, хоть в узел их вяжи.
То комары пищат над ухом,
Когда дадут покой старухам?
Чтобы под солнечным забвеньем,
Придаться сладким сновиденьям.
Птаха:
А чем же так они вкусны,
Которые ты видишь сны?
Быть может в них полно козявок?
Иль червяков? Или пиявок?
Иль гусениц? А может быть,
И мне поможешь их добыть?
Черепаха:
Конечно! Закрывай глаза,
Чтоб в чём себе не отказать,
Лови и ешь, гляди успешь,
Воображение потешь.
Птаха:
А как же так? Закрыв глаза?
Черепаха:
Ты только клюв раскрой пошире,
И весь козявошный народ,
К тебе полезет прямо в рот.
А главное для умноженья,
Включи своё воображенье,
И будешь с полным животом,
Ничё не делая при том.
Они козявки на мечты,
Летят как пчёлы на цветы.
Птаха:
Подумать только, что за милость,
Такого даже мне не снилось,
Чтоб без забот и без хлопот,
Слетались явства прямо в рот.
Черепаха:
Всё не узнаешь в первый год.
Автор:
И птаха та, раскрыв приёмник,
Закрыв в предвкусице глаза,
Вообразила что питомник,
Ей сытой жизни заказал.
А черепаха задремала,
Лишь усмехнувшись:
Черепаха:
Пусть сидит,
Того гляди, какой очкарик,
И правда в рот ей залетит.
Автор:
Прошло немногим получаса,
Старушка вздрогнула от гласа.
Там гостья верещала в крик,
И явно кто-то к ней приник.
То чёрный уж, ночной разбойник,
По возвращении домой,
Увидел ротозеев сольник,
Сказав себе: Да будет мой!
Схватил наивную девицу,
И вроде крах, погубит птицу.
Но тут змеюку на курьёз,
Старуха цапнула за хвост.
И птаха в ужасе смертельном,
В потрёпаном белье нательном,
Умчалась вдаль, невесть куда,
Искать родимого гнезда.
Уж:
Ополоумела? Cтаруха?
Какая снизошла проруха?
Под старость лет, едрёна мать,
У змей добычу отымать.
Черепаха:
Я у тебя не отнимала,
Ты лучше уж, закрой забрало,
Законам не тебе учить,
А птичку эту проучить,
Не помешает, для затравки.
Вот, ощутила жизнь козявки,
Того гляди в другой то раз,
В опаске не закроет глаз.
Уж:
Скажи ты мне, какая муха,
Тебя кусила ? А старуха?
Ответь ты мне, едрёна вошь,
Давно ль ты учишь молодёжь.
Ведь мы с тобой уж сколько лет,
Живём, соседка и сосед,
Бок о бок, хвост к хвосту сказать
А ты меня в узлы вязать.
Всю ночь без просыпу пролазил,
Да вот, как будто кто-то сглазил,
Одна оказия к другой,
А тут подарок дорогой.
И кто бы знал, душа родная,
Лишила в праздник каравая,
Не зря гутарят мудрецы,
Что все соседи подлецы.
Черепаха:
Ну, ты того, не больно уж,
Раздухарился словно муж,
Не для тебя я тут шутя,
Пригрела малое дитя.
Забыл чёль, кто тебя по капле,
Учил то прятаться от цапли,
От щук в кувшинках лезть юрком,
Когда ты был ещё шнурком.
Нет, не забыл? Тогда закройся,
Ползи в нору и там заройся,
А раз охотится не мож,
Тогда и ты моё не трож.
Оно ведь в нашем водном царстве,
Живём в любви, жуём в коварстве,
На кто сильнее тот и прав,
Здесь ни законов нет, ни прав.
Оно бы ладно, коль уловка,
Но то доверчивость детей,
И здесь, не хитрость и сноровка,
А наущенье от сетей.
И от таких как ты деляг,
Ползи, ползи, в норе приляг,
Закрой глаза и все лягушки,
К тебе сбегутся как ватрушки,
И птички будто куличи,
Воображение включи.
Уж:
Ну ладно, чё ты разбухтелась?
Мне просто сильно есть хотелось,
Ну, улетела и пока,
Теперь включаю рыбака.
По зову сердца, не спецально,
Но что-то ты сентиментальна,
Становишься из года в год,
Оно не старость?
Черепаха:
Кто поймёт?
Не сердца зов в тебе, желудка,
Не зов, а зоб, не дуйся, шутка,
О старости? Какой ответ?
Коль с роду пять десятков лет.
А жизнь, ну как её спасти?
Не поле ведь переползти.
Вот ты шнурок, а птах юрок,
Ему и жизненный урок,
И хорошо что задан в прок,
Ведь промедленье здесь,
Подобно смерти.
Черепаха вздохнула и закрыла глаза.
Июнь 2012г. И.Соломенников.