А боль, оказывается, не ушла.
Не уползла умирать в одиночестве.
Спряталась и посматривала из-за угла,
Когда сдаст позиции твоё высочество.
Как большой таракан шевелила ус,
Вынюхивала, выжидала, шпионила,
Когда порвется, как нитка бус,
Огневой рубеж твоего бастиона.
И поперло, расширяя собой прорыв,
Подзабытое, втоптанное, непрощенное,
И она, ликуя, дикарски взвыв,
Развернула ужасающие знамена.
И давай воспоминаниями пытать,
Нотами, ароматом, привкусом,
И плевать, что бестолку вспоминать,
Ранить губы привычным прикусом.