Расскажи мне о себе
III
***
У моря было ветрено и прохладно. Волны с недовольным рокотом набегали на галечный пляж и тут же откатывались в глубину сгустившейся тьмы. Небо было неразличимо, низкая облачность сливалась с морем, и только его неравномерный гул различал две стихии, сошедшиеся в надвигавшейся ночи.
Антон поплотнее запахнул куртку, достал телефон и, выждав пятнадцать минут, кликнул на имя Княгиня.
Она сразу откликнулась, как будто ждала, да и обещала ж позвонить сама: может, просто не успела, так велико было его нетерпение услышать её голос:
— Всё хорошо, я уже дома.
— Фух!.. А я места себе не находил, ругал себя последними словами — зачем отпустил тебя одну, — выдохнул Антон.
— Ну я уже большая девочка, да и город не лес, — улыбнулась Ольга.
— Но волки в нём так и рыщут, — парировал он. — В следующий раз, ни за что не соглашусь отпустить тебя одну ночью.
— А, что, уже намечается следующий раз? — засмеялась Ольга.
— Ну конечно же! Мы ж только познакомились, но толком ничего так и не узнали друг о друге!
— Согласна, это надо исправить! Я подумаю, когда...
В ответ он неожиданно чихнул,
— Ой, надо же, — смутился Антон, — тут у моря довольно прохладно, и вот!
— Будь здоров! — тут же отозвалась Ольга — Срочно домой! Тебе надо выпить чаю с малиной.
— Малины у меня дома нет, да и бабушки тоже: она уехала на юбилей к своей подруге, — вздохнул Антон.
— Бедный, так ты совсем один...
— Ну вот так...
— А где ты?
— На набережной у косы.
— Так это совсем недалеко от меня. Приезжай, диктую адрес. Я напою тебя лимонным чаем с малиной, ты согреешься, а потом мы вызовем такси, — в Ольге заговорила её профессиональная способность организатора мероприятий.
— Слушаюсь и повинуюсь, Княгиня! — радостно выпалил Антон.
Антон, что есть ног, побежал на остановку, маршрутка подошла через несколько минут, а ещё через четверть часа уже он стоял у подъезда её дома, набирая номер её квартиры
в домофоне.
— Это я.
— Я спускаюсь, — тут же последовал ответ.
Через несколько секунд железная дверь подъезда распахнулась, и он увидел её: ненакрашенную, в байковом халатике, милую, простую и домашнюю, но, всё-таки, Княгиню:
Глаза её внимательно и серьёзно смотрели на него, как бы диагностируя больного: пульс, дыхание, температура.
— Да всё в норме, — широко улыбнулся Антон, — Я просто очень хотел ещё раз тебя увидеть, уже сегодня.
— Я тоже, — вдруг выдохнула она и распахнула перед ним дверь: — Что же мы стоим, чай уже остывает.
Они сидели на кухне, в её квартире-студии, прямо за барной стойкой, забравшись на высокие стулья, пили ароматный лимонный чай с малиной и мелиссой, и говорили, говорили...
Казалось, что вот так, взахлёб рассказывая о себе, и в ответ внимательно слушая друг друга, они не говорили до этого вечера ни с кем и никогда.
Антон рассказывал ей о своём детстве, как остался один:
— Родители развелись и разъехались по разным городам, у каждого новая семья и свои новые дети, а меня вырастила бабушка. Самый родной мне человек.
Мать с семьёй в Москве, отец в Питере, ну и я махнул к нему туда учиться после нашей художки, больше меня в общем-то ничего и не интересовало. С детства убегал с мольбертом на пирс или куда-нибудь повыше в горы, откуда открывались потрясающие виды на морскую гладь.
Ну а вот теперь — вернулся. Пока не знаю, чем займусь, бабушка стала чаще болеть — сердце, да и возраст даёт о себе знать.
Ольга росла в полной семье, у неё были любящие родители, любящие друг друга настолько, что они были, как бы замкнуты в своём счастливом миру двоих, время от времени выглядывая из него на взрослеющую дочку, удивляясь ей, балуя и любуясь ею, а потом опять жадно сосредотачиваясь друг на друге,
предоставляли ей полную свободу. Оля ходила во всевозможные кружки, отлично училась, но ни с кем особо не сходилась — ближе, чем этого требовала повседневная школьная жизнь.
Она была хороша собой, но совершенно не задумывалась об этом. Её интересовал окружающий мир, и своё место она всегда занимала в нём инстинктивно точно, особо и не стараясь, и все относились к ней — как к неотъемлемой части окружающего пейзажа.
Так пролетело детство. Ольга поступила в университет на факультет искусствоведения, уехав в с детства любимый Питер. Но через год, узнав, что умер её отец из-за неудачно сделанной ему операции, она перевелась на заочный и вернулась домой, чтоб поддержать свою, совсем потерявшую ориентиры в жизни: — Для чего теперь жить? — замкнувшуюся в себе маму.
Да так и провозилась с ней до её нежданного ухода: работа — аптека — дом и так — по кругу. Работа была её отдушиной: местом, где она могла жить в своём, созидаемом ею мире. Она так привыкла всем помогать, да и откуда-то знала — как всё устроить и наилучшим образом, что ей вскоре доверили возглавить отдел по организации выставок. Так что все заметные события в городе теперь проходили через её заботливые и умелые руки.
Ну а семья... Да не сложилось, как-то не до своей семьи было. А мужчины стараются избегать таких — вечно занятых, самодостаточных и сильных женщин.
— Ну вот, теперь мы что-то знаем о друг о друге, — сказала Ольга.
— И пока совсем ничего не знаем о нас, — немного с сожалением резюмировал Антон.
— Уже поздно, — сменила тему Ольга: часы давно отсчитывали время наступившего понедельника, — Мне к десяти на работу.
— Хорошо, Оля, я вызову такси, — Антон впервые назвал её уменьшительным именем, и это вполне гармонировало с их общими минутами единения душ.
Иллюстрация:
http://www.stihi.ru/pics/2013/05/18/5613.jpg
Фотошоп - карандаш.
