Борисовский Сергей
Взъерошил ветер волосы седые
Поток прохладный плащ его трепал.
А он стоял на бывшем поле боя,
Где насмерть батальон его стоял.
Здесь трудный бой следы кругом оставил,
Немало лет с тех давних пор прошло,
Осыпались и заросли травой окопы,
Отстроилось по-новому село.
А перед ним, где поле начиналось,
Высотка круто, где сбегала вниз
Построен был из мирного металла,
Солдатам, здесь погибшим, обелиск.
Прихрамывая левой, чуть заметно,
И подтянувшись будто бы в строю
Он подошел к нему, и с удивленьем
Вдруг прочитал фамилию свою.
От слёз в округе всё размыто стало,
Но тут, воспоминания прервал,
Моторов звук за рощей небольшою
И монотонно с гулом нарастал.
И точно так же, как и в сорок третьем
Чуть дальше, у излучены реки,
Вдруг увидал он, что же это? – танки!
За ними цепью шли мотострелки.
К действительности медленно вернувшись,
Сравнив, что есть. И раньше было тут,
Он оценил атаку – той получше,
И понял, что учения идут.
А строй пехоты, танки, приближались,
И фронтовик былое вспоминал,
Когда от танков он из пулемета
Фашистскую пехоту отсекал.
Он боя не видал, снаряд фашистский,
В десятке метров от него рванул.
Погасло солнце, небо стало серым
И он как будто в бездне утонул.
Санбат и госпиталь, и новый бой обратно,
И подпись у рейхстага на стене,
Всё пролетело, путь весь славы ратной,
Всё память показала, как во сне.
Ученье подошло к концу, высотка взята.
И танки стали все за взводом взвод,
И покружив немного, на полянку
Зелёный сел военный вертолет.
И генерал походкою тяжелой,
Не к танкам - к обелиску подошел
В седом мужчине близкое, родное,
До боли в сердце, что-то он нашел.
Нет, быть не может друг его погиб ведь,
Посмертно орден был ему вручён...
И, сняв фуражку, генерал тихонько
Встал рядом с ним живым, к плечу плечо.
Но обернувшись, вдруг седой воскликнул,
В порыве генерала он обнял,
И не один из них минуту эту,
На годы жизни даже б не сменял.
Танкисты подошли, в руках сжимая шлемы.
И каждый с удивленьем увидал,
Как плакали и слёзы не скрывали
Седой старик и строгий генерал.