Измучен, худ и бородат
Он постучит ночной порою.
В оконце кинув быстрый взгляд,
Я торопливо дверь открою.
И сенцы вдруг заполнит свет,
Свет седины - и бел, и ровен -
Пропавшего во взмёте бед
Собрата старшего по строю.
Мы сединою к седине,
Рванувшись, накрепко прижмёмся.
Вдвоём, взволнованы вдвойне,
Что не заплакать, - рассмеёмся.
В ногах ломоту одолев,
(Что след промозглости осенней),
Чтоб дать солдату обогрев,
Расшевелю в печи поленья.
Закуску русскую - на стол:
Горбушку хлеба, лук да сало...
Мы спарим дважды "два по сто",
Чтоб на душе просторней стало.
Вопрос не встанет таковой:
Ростовский родом или бийский.
Ведь он же, он же мой и твой!
Ведь он же, он - солдат российский!..
Сожжённой бровью шевеля,
Оправит ладно гимнастёрку,
И пальцем чёрным, как земля,
Исчертит белую скатёрку:
"Гляди-ка, вражьи танки - здесь...
А тут - пехота...Тут - болото...
Боекомплект расстрелян весь,
И нет житья от самолётов.
Пуская в ход приклад и мат,
Я быть в живых не ухитрялся.
Потом трофейный автомат
Аж до свеченья накалялся.
А вот со знаменем полка
Я в божьи кущи не просился.
И юношу политрука
Волок на жердевых носилках.
Я пробивался на Восток
В ночах, пропахших трупным смрадом,
И был от цели так далёк,
Когда снаряд ударил рядом.
Там, у лесного рубежа,
Горел Смоленск на правом фланге...
Там неприкаянно лежат мои безвестные останки.
А вам обозный хрен сказал,
Что я в плену, забыв присягу!
И ржу с медали "За отвагу"
Смывает горечи слеза.