Продолжая тему заметок Николая Павловича о падении интереса школьников к чтению.
Я более десяти лет проводил десятки собеседований в год с выпускниками ВУЗов.
Иногда, правда, меня самого «собеседуют», но это отдельный разговор, хотя тоже бывают казусы.
Высокие инстанции могут мне предложить, например, ответить на такой вопрос — стоимость покупки завода 10 млн, а годовая прибыль завода 3 млн. За сколько лет окупится завод?
Вдруг я УМЕЮ округлять до десятых результат деления 10 на 3, а с таким умением никак нельзя допускать человека в страну дураков. Но это всё же из другой оперы.
О молодёжи.
Одно время я записывал их ответы. Потом бросил.
Но сначала о хорошем.
Однажды попалась девочка, которая издевалась надо мной часа полтора — не мог найти то, чего она не знает. Еле нашёл! Рональда Коуза не читала. Его, кстати, почти нигде у нас не преподают, а жаль, потому что без Теоремы Коуза многие вещи в экономике объясняются слишком громоздко.
Теперь о плохом, вернее — о самом плохом.
Однажды пришла на собеседование преподаватель института. 30 лет, преподаёт экономику, пишет диссертацию. Супруг владеет автостоянкой — жить можно, короче. Ничто не мешает двигать науку.
Искала работу экономиста в частной фирме.
Я её попросил решить такую задачу.
Вдоль трассы Ростов-Донецк имеется две шахты на расстоянии 100 км одна от другой.
Обе добывают одинаковые угли, но цена углей разная. Угли первой шахты стоят 50 денежных
единиц за одну тонну, а второй шахты — 60 д.е.
Ситуация, кстати, реальная.
Укажите на карте точку на трассе Ростов-Донецк между шахтами 1 и 2, для которой угли обеих шахт обойдутся в одинаковую цену, если стоимость перевозки 1 тонны угля одинакова и составляет 5 д.е.
«Я не разбираюсь в теоретической экономике», — ответила без пяти минут доцент технического ВУЗа и на голубом глазу рассталась со мной навсегда.
Эта задача из группы А задачника Сканави.
В моё время только сын директора завода или председателя колхоза мог поступить в технический ВУЗ, не умея решать такие задачи.
Но попытки взять эту высоту они обязаны были предпринимать.
Обязаны были перенести условие на рисунок. Обозначить неизвестную величину буквой Х, сказать, что необходимо составить уравнение. Иначе никак!
То есть тридцать лет назад выпускник средней школы обязан был уметь самостоятельно найти границы своего знания в рамках конкретной системы понятий.
Постепенно эти требования размылись.
Теперь под системой понятий подразумевают крупные объекты типа теоретическая экономика. Что за зверь такой?
Мы, конечно, тоже издевались над преподавателями в институте.
Теорию транспортных сетей читала нам в Днепропетровске одна чудесной красоты женщина.
Я ею просто любовался.
Супруг был уже в Москве, потому что история России в моё время знала три периода — Допетровский, Петровский и Днепропетровский.
Я её супруга теперь часто вижу по ТВ. Толковый.
Так вот, Людмила Андреевна однажды сказала мне прямо на семинаре при всех: «Пожалуйста, не заставляйте меня думать — мне сегодня в Москву лететь».
И правда, вечером мы уже видели их с мужем в телевизоре из кухни в общаге на прямой трансляции КВН у Маслякова.
Буквально на наших глазах вымирали динозавры, способные увлечь за собой в непроходимые джунгли формул и терминов.
Куда оно подевалось?
Однажды сидим в Енакиево в рабочей общаге на практике.
Пишем пулю на троих. Вечер. Пятница, наверное.
Стук в дверь. Заходит доцент, допустим, Захаров. Ему под 70. Худой, высокий.
Приехал из Днепропетровска с внеплановой проверкой.
Мы встали, как положено. Он махнул рукой — садитесь.
«Что даже пива нет?», — спрашивает.
А у нас не принято было в комнате держать — как раз реформа Лигачева шла полным ходом — за пиво отчисляли и в Афганистан запросто.
Оттуда, как известно, не все возвращались, а многие, вернувшись, учиться уже не могли.
Захаров сел с нами четвёртым и «сделал» нас, как сусликов.
Ещё и случай рассказал, как ректор института взял прикуп на мизер, заказал семерную и никто не пикнул.
А после игры стал рассказывать с рисунками и формулами как он придумал для Запорожского автозавода новый способ погрузки «Запорожцев» на железнодорожные платформы.
А потом — как улучшил на первых ЭВМ график движения поездов для Львовской железной дороги.
Это ж невозможно забыть!
Запорожцы его премировали автомобилем, а львовяне каждый год давали путёвку в санаторий в Крым или в Карпаты, куда он на том же Запорожце ездил.
По тем временам это, как сейчас Абрамович живёт — не меньше!
Куда оно подевалось всё?
«Ты уже доллары держал в руках?», — спросил меня лет двадцать назад директор комбината.
«Да», — ответил я.
«Значит ты тоже пропащий человек», — сказал директор, орденоносец, делегат съездов КПСС и прочая и прочая.
Так и сказал — пропащий. Слово редкое, красивое,— я запомнил.