Тихо-тихо.
Тает снег на ладонях.
Хрупкий, бледный, совсем не помнит,
Кем и когда, для чего был создан...
Где-то старец – совсем уж больной и сонный,
У сугроба устало колени склонит,
Колыбельную дочке своей исполнит:
Засыпай, мой ангел, на руках у мира,
Вот твои рисунки, ты их так любила,
Вот, послушай, солнце утонуло в блёстках,
В зимних стылых звёздах -
Так звала ты слёзы.
Это странный город. Белый и пустынный.
Видишь ли, я помню, на твоих картинах
Он похож на призрак, пахнущий морозом..
Ты была великой. Самой яркой розой
Средь цветов унылых, ломких и безликих;
На щеках плясали поцелуев блики...
Проносилась вихрем, топотом и криком,
Сбросив свои ленты, лёгкие как перья,
С вызовом купалась ты в фонтане веры,
Знала тайны мира, над землёй летела..
Я вослед глядел – и сердце нежно пело.
Ни одной границы – чистый ясный разум,
И дрожат ресницы, снова, раз за разом...
Мысли точно вспышки – ты нарисовала
Хмурого мальчишку, в прятки с ним играла..
Дух лесной, затейник, мне напомнил, как
Вместе мы под елью отыскали знак
Чьей-то высшей воли, наглотались дыма..
И я снова вспомнил, вспомнил ночью стылой,
Как кипучей лавой ты поила кисти,
Краски броские жадно качала из вены
И кидалась в тоске на голые стены,
Опадая затем, словно мокрые листья.
Да, я помню, как пены глава седая
Твои дикие страсти земные венчала,
И сама Мать-Зима тебя целовала
В губы алые, столь кровавые..
Позже в доме внезапно так пусто стало..
Ведь последний раз я твоё одеяло
Поправлял лет двенадцать тому назад:
Я плакал, терялся, потел и был страшно рад,
Что ты не растаешь свечой на ветру,
Глаза что откроешь свои поутру..
Потом я ушёл. К чертям собачьим.
Другая жизнь... Был таким незрячим,
Хранил твои сны у себя в шкатулке,
А сам был влюблён в чужих не на шутку.
Мерзавец, подлец! Промотал всё что было,
Вернулся – меня ты уже позабыла,
И лёд покрывает безвольное тело –
Ты всё же сгорела..
Теперь кормит с рук
Меня давний друг
И твои холсты бережёт от огня.
А я очень слаб. Я гляжу на моря
Посреди снежных бурь и пытаюсь уснуть,
И как будто свинец мне давит на грудь.
Знаешь, дитя, ты совсем не в меня...
Никудышный я вышел, да просто свинья.
Ни таланта, ни совести, пропил всё –
Моим телом кормиться начнёт вороньё,
Вот уж белая накипь прилипла к стеклу..
И я вслед за тобою иду,
Голова как в бреду...
На белёсом снегу
Отпечатки моих шагов.
Тихо-тихо вокруг.
И не нужно ни клятв, ни раскаянья слов –
На ладонях стенает снежинка.
Обернуться боюсь, ведь уже не вернусь.
Совершил я ошибку...