Как сказал бы мой друг,
это все Вавилон.
Я шагаю по миру -
слышу звон, да не знаю, где он:
потерялся в лесу колонн
аритмичным пунктиром
или
спрятался за древний трон
козлоногим сатиром.
Я иду средь губерний и волостей,
закаляю себя от накала страстей,
накануне пришедших.
Среди звёзд, меня ведших,
не осталось одной - путевой.
Я иду,
громыхая футляром кистей,
как по нотам,
шурша блокнотом.
Это самый длинный из дней;
Если спросишь кого-то -
Не ответят,
когда и зачем это все началось.
Уносит солнце за горизонт
Мироздания лось,
И на землю спускается ночь
(Лишь одна из первых
Вселенски долгих ночей).
Ископаемый дронт
крутит земную ось.
Я иду мимо плачей
и палачей,
Нефертити и Ярославны -
которой уже не помочь,
не спасти от позора.
Лишь огонь её взора
ловлю на себе,
но руку не протянуть.
Не проснуться и не уснуть,
не найти мошенника или вора,
который украл равновесие времени
и мой покой.
В мир приходишь нагой,
вынося дверь ногой,
А после все хочешь
на плечи
хоть что-то набросить.
А я вижу насквозь их:
рубашки и древний металл...
Отвернись от меня,
Если ты никогда не летал
Под луной
оперением Джо
или ведьмой красивой и злой.
Если ты не плутал
Средь историй и их дорог.
Когда в Нарнии кто-то
трубит в свой рог,
ты должен! -
но никого
не можешь спасти.
Как расплести
настоящего нить?
Разорвать и/или по-своему сшить,
Отыскав гобеленный челнок?
Ты - читатель,
заточённый снаружи строк.
Древний город, вокруг которого
вырыли ров:
Никогда не изменишь уже написанных слов.
Атлантам небо давно намозолило плечи.
У одних любовь в сердце,
другим отдаётся в печень,
а третьим
прыгает в горле как воронок.
Новогород. Вече
решает, в какой городок
отправится княжить
последний прибывший варяг.
Над Рейхстагом
Победно взвивается алый стяг.
Если отправишься в путь,
иди напрямик -
но знай, что промокшие ноги
всегда к простуде.
Труден
приказ -
разглядеть
хоть что-нибудь
сквозь эту муть:
студень
снова сожрал лицо океана.
Слушай, читатель.
Собирай чужие изъяны
в контексте истории
и находи совершенства.
От человека до обезьяны
всего пара жестов,
но много эпох - наоборот.
Ископаемый дронт
приводит в движение весь пароход.
Очи читателя -
жадный дворняжий язык
из раззявленной пасти.
Чётки читателя -
строки и буквы печатной масти.
Но, как сказал бы мой друг,
Это все Вавилон.
Есть для читателя только один закон:
Вечно смотреть, но изменить - не властен.
16 0кт 2016