Стою и бублики здесь…
Я при крошках крохобор,
Прячу мелочь по карманам.
Что духами, что туманом –
Разговор за разговор,
Дырка к дырке, ноль к нулю…
Я ведь бублики люблю!
«Покупайте!»
«Не куплю».
Мысли о зиме
Умирать зимой хорошо
Хорошо бы легло снегами
Чтобы следом никто не шел
По листве шурша башмаками
Не ходил никто по листве
С мыслей разною в голове
А вокруг тишина и снег
И лежит на нем человек
Гобелен
Где-то в детстве
Непременно
Каждый вечер с полусном
Смотришь в окна гобелена
И разгадываешь дом
Кто там двери открывает
Кто гуляет по стене…
Засыпая забывая
Проплывет луна речная
В гобеленовой стране
И гореть им одиноко
Ночь ночную напролет
На горе своей высокой
Сколько снежный снег идет
Шел он шел они бледнели
Нет она не выходила…
Неужели неужели
Лампы я не погасила
Язык ветра
Я помню: лезвия сверкали,
Горели шрамы в облаках
И псы сухими языками
С ветров облизывали страх
И глубины не доставали.
Одна прозрачными зрачками
Смотрела бездна на меня.
С числа такого-то и дня
И я смотрю ее глазами –
И всюду лед, и всюду камень,
Рубцы и пепел от огня.
Путнику, проходящему мимо
Когда на кладбище миров
Я отнесу земную драму
И с горсткой праха брошу в яму
Сошедшей жизни горстку слов,
Пусть будет так:
«Идущий мимо
Жилец,
Ступай своей тропой.
Здесь спит такой же, как и твой,
Мир безобразный и красивый,
Нашедший землю и покой.
Впервые доверху счастливый,
В последний – сровненный с землей.
Пусть спит под сенью молчаливой,
Все это будет и с тобой».
Пикассо. Рабочий фрагмент
Скатится дура с круглого.
Бьется волна о борт.
На берегу подумает
Мальчик с веслом:
– Ну вот,
Отвязывай, блин, веревочку,
Только присел покурить.
Дергай больную лодочку –
Еще одну ломит жить.
Все они души-девочки
Плохо стоят на шарах,
Наденьки, Любки, Верочки.
Другой раз докурим нах.
До Рождества
Такие, Господи, дела
На нашей маленькой и третьей,
Тобой оставленные дети
Не доживут до Рождества.
Приход зимы,
Расход тепла
На пустотелый кубометр –
В чем только держится планета,
Душа входила и ушла,
Оставив точку незаметно.
Как входит тонкая игла
И засыпают у рассвета
Полупрозрачные тела.
Летают сорванные души,
И догоревшая листва,
И полый шарик в безвоздушном.
………
Когда отправленный послушник
Сойдет висок поцеловать,
Оставь им каплю Рождества
Под кислородною подушкой.
Воск
О человеке, Боге и стране,
О той любви, которая на дне
Не помнит волн и щепок наносного,
Где остается сказанное слово
На самом ясном миру языке –
Не клад, не меч, не камень в кулаке,
Обычный воск, текучая основа –
Пока возможно удержать руке –
От пчел земных и цвета неземного,
С чем умереть просил бы налегке.
Безвоздушное
Она наивная – душа,
Она испытывает жалость,
Еще пытается дышать,
Когда без воздуха осталась,
Когда любви не удержать
И вся вселенная сломалась
И больше нечего ломать.
Долгая осень
А я только вижу луну над мостом,
Забытую лодку на речке.
А мы всё идем, мы куда-то идем,
Как будто за берегом вечность,
Где долгая осень платки развернет,
С царевыми выйдет дарами.
А я только вспомню, как небо течет
И тонет у нас под ногами.
Куда мы, зачем мы, откуда пришли,
Под ветром и под листопадом
Стояли на маленькой точке земли…
Да ладно.
Но пели цикады
Всю ночь
И не петь не могли.
Зима на одной ноге
Зимы не прочитать лица.
Еще волос не обрезала,
Еще руки не отнимала
И не оставила плясать
На убывающем листочке.
Ну вот скажи, чего ты, мать?
Когда без всяких заморочек
Пора завязывать плотней
Не оренбургский, так пуховый
И в валенках ходить по дому
Да останавливать коней.
А так нацепишь то да се,
И было бы смешно, но страшно,
Что ты добра, как день вчерашний,
Что как с обрыва понесет…
Тмутаракань
Как с обрыва – и в Тмутаракань,
Выживая за пазухой наново.
Там и княжить во всю глухомань,
Чтоб княжной, значит, Тмутаракановой.
А зиме не ходить бы в лаптях –
Так бы за уши драть по-медвежьему,
Да горело бы на губах
Поле хлебное неизбежное,
Да гулял чистым полем и рос
Белым снегом откормленный ветер,
И стоял за спиною мороз,
Самый русский и крепкий на свете.
Морская болезнь
Ты море. Как ни назови,
У слез язык простой.
Твой вкус соленый – вкус крови,
Такой же, что и мой.
Я прихожу сюда затем…
Не знаю почему.
Когда, как равлик, мягкотел
И лучше одному.
И смотришь ты во все глаза,
Слепое, что и я,
За горизонт, за паруса,
За облака края.