На предпросмотре.
тот день расписан
на пойнты, мэйлы, кивки, звонки,
где бит на бите из трёх колонок..
Летяще-ломкое проводное
и с хрустом снятое –
это ты
как будто ты тот кусок пластмассы,
неловкой вывернутой руки
..не оправдаться, признать – признаться
Какого лешего
пятистопного
среди такого родного, доброго
фальшивый выдох и звук утопленный..
Какого лешего
происшествие,
в котором вдох забирает дни,
чтоб ни улыбки от трубки убранной,
ни из прошедшего «ты звони..»
что на кручёной, а завтра зряшной,
горбатой меди из листьев – иней.
Тебя распишет почти без линий,
считай, замажет остывшим воском:
чтоб ни свободы от капюшона,
чтоб день внутри..
стоишь учтённый
на три четвёртых –
в очках и с прайсом,
с загаром утреннего эдельвейса
Тебя и в отпуск по плану пнуло,
ты просто должен к горам податься –
два в год. до Пулково и с девайсом..
И вот готов заболеть, загнуться,
от скуки съездить в два старых бара.
Тебя там не было, не бывало..
там всё-хорошо-ничего-не-думать
отлучен, схвачен.. Нет, прежде схвачен
окном, фиалкой слетевший ветер
Когда он в спину себя назначил –
Летит и лечит.
Летит, распахивает тишину
ЕЁ я пишу. говорю. могу
С молчащим светом, квадратным метром,
и чайник вскидывается невредно.
Свист правит,
плавится не по прайсу
В ОДНУ ЧЕТВЁРТУЮ
Ту Твою