***
Дорогая, послушай, какая странность:
для меня твоя роковая данность
с каждым днем становится все весомей,
хоть любовь залежалась в тяжелой коме.
После множества жизней, хороших и разных,
ты казалась богиней, но безобразной
там, внутри. И душе своей сообразно
ты любила красиво — бросала грязно.
Так давно это было, что время стерло
вкус твоих поцелуев. Но память горло
подлым спазмом сжимает еще порою.
Только боль терпима. Я сыт игрою
то во грохот двери, то в возвращенье,
то в желанье верить, то в жажду мщенья.
Для тебя же, страстной, но толстокожей,
возвратиться просто. Остаться сложно.