Отключите ей сердце. Она пейзаж не испортит.
Пусть просто сидит. В верхней одежде или в исподнем,
руки сложив на груди или безвольно отбросив
вдоль ног, с застывшим в обесточенном горле вопросом.
Пусть сидит. Дайте ей что-нибудь от восторга,
от любви, от сини в глазах, чтобы умер тот орган,
что с лёгкостью превращает в птичьи все её платья,
каждое из которых отдельно парит. Мы братья,
если не по оружию, то хотя бы по боли.
Всё это было и будет с ними, с ним и с тобою.
Да, это она. И её прикасания остры
и, в то же время, нежны и нужны мне. Мы сёстры,
если не милосердия, то хотя бы молчанья.
Мы стая, мы весла без лодки, мы однополчане,
мы те, кто застыл перед снегом на старом подворье,
где ходят по двое…