Когда я ещё была честной с самой собой,
слова влетали в меня с каждым движением ветра.
Оседали на всяком клочке... На талонах метро...
Кружили сюитой, оторванной от оркестра.
Я ходила по улицам и площадям просто так.
Слова сыпались мне на голову резким градом.
В гортани вспухала их плотная пестрота,
они циркулировали в кровотоке первичным рядом.
Я ложилась на свою кровать из тетрадок, лицом к окну,
не могла спать, засовывала в мозг беруши,
заталкивала фразы обратно в бессмертную пустоту,
из которой они выпадали, как в брешь, наружу...
Может, жизнь впечатляет меня не больше, чем шут короля? -
что-то внове, но вечно одно и то же.
Река обмелела, и нет пловцов, - вуаля -
ни одно слово не дёргается под кожей.
Я не могу писать об обычной жизни.
Мне здесь неинтересно, и нет в ней места.
Заезженная пластинка иначе мыслит,
не стоит перед граммофоном вечной невестой.
Может, люди вошли между мной и словами?
Я боюсь, что кто-то это прочтёт:
слишком тайное, слишком чужое для них ещё...
Не спешу делиться впечатлениями о Граале...
Кажется, я вновь стала честной с самой собой...
Приходи, посмотри, хоть из вящего интереса,
как плачет отступник, в мечтах о волшебной той,
пусть единственной, ноте, вырванной у оркестра...