Я древнее земли и священнее храмов,
наполняю цветением рот
и желудок – снегом.
При рождении меня целовал Гаутама,
говоря, что рождён я для бега,
для диких неистовых песен,
для лавы, что льётся из трещин
на тонких запястьях.
Я был непонятной масти,
непонятного толка, крови.
Меня не касались руки
ни женщин с других планет,
ни товарищей с крепкой дланью,
готовых всегда помочь.
Я ваял себе дочь
из камня
неспособный ни дать ей сердце,
ни отнять у неё дарований.
А откуда в ней дар – не знаю.
Я же брал самый твердый базальт.
Я древнее земли, я помню
что когда-то я тоже упал
с самой дальней холодной звезды.
Я священнее храмов,
но ты
позвала…
И я падал без сил.
Мне всего без тебя хватает.
Хотя я ничего не просил.