Подборка на конкурс Эмигрантская лира

***

 Я Родину свою не покидала.
 Она же, только пальцем поманя,
 как ротозея – рыночный кидала,
 покинула и кинула меня.

 Ну кто я, право? Птичка-невеличка,
 чтобы меня заметить из трущоб.
 Ношу пальто с нашивкой «Большевичка»,
 что в прошлом веке куплено ещё.

 Но связаны невидимою нитью,
 колодной цепью общею в судьбе.
 Пусть не могу эпоху изменить я,
 но я могу не изменить себе.

 А Родина, как из неё ни драпай,
 вернёт назад в родимые грязя,
 став мишкою с оторванною лапой,
 которого нам выбросить нельзя.

 

***

Живите без меня, чужие страны,
экзотика, заморские края.
Я, верно, показалась бы вам странной -
тем, что не вас предпочитаю я.

Задворки, закоулки, захолустья,
цветы во рву, заросшую траву...
Всё то, что к вам надолго не отпустит,
всё, без чего уже не проживу.

Роскошные дворцы и интерьеры
увижу в перевёрнутый бинокль.
О родина моя - дворы и скверы,
что верным псом лежат у самых ног,

отзывчивость застенчивая улиц,
заученных годами наизусть,
домишки, что потупились, ссутулясь,
берёзы, навевающие грусть.

И хоть от русофильства далека я,
но как предать проспекты и леса,
где так меня по-свойски окликают
трамвайные и птичьи голоса.

Легко идти, пытаясь с ними слиться,
тропинками, которые тихи,
прохожих ранних утренние лица
читая, словно первые  стихи.

Вливаться в гущу будничных и праздных,
растапливать улыбкой в душах льды,
искать в потоке дней однообразных
грядущего улики и следы.

Не потому отнюдь, что «так учили»,
не потому, что «Родина зовёт», -
в ответе мы за всех, что приручили,
за всё, что без тебя не проживёт.

Да, многое уже не то в реале,
разрушенное новым до основ.
Но этот рай, что все мы потеряли,
нам возвращают бумеранги снов.

Пусть манят дали дымкой голубою -
их перевесит на моих весах
тот рай, который я ношу с собою,
мой праздник со слезами на глазах.

 
***

Джентльмены удачи, успеха, наживы
пробегают, мне глядя поверх головы.
Не душой, а карманами полными живы,
разве живы вы? Нет, господа, вы мертвы.

Моя жизнь, то ль домашняя, то ли лесная,
сон мой, плач мой, мечта, пустота и тщета,
даже полубезумная, полуземная,
всё равно вам не ровня она, не чета.

О великий покой и блаженство затвора,
где пруды, словно помыслы, детски чисты,
где молчание ночи слышней разговора,
а поступки диктуются чувством шестым,

где пространство течёт нескончаемым Млечным,
где как взбитые сливки сладки облака, -
это то, что вчера, никогда и навечно,
вы же лишь на сейчас, на года, на пока.