Он злился на свою жену,
Хотя пятнадцать лет их браку.
Казалось, он в её плену,
А вырваться нет сил, однако.
И в ней бесило всё его:
Её манеры и привычки.
Она ж молилась на него
Жила с улыбкой по привычке.
В постели просыпаясь, вмиг
Ему шептала: — С добрым утром!
Пленительное тело, лик,
Её печаль во взгляде мудром.
Нагая, подходя к окну,
Вдыхала свежесть ветра грудью.
Как солнцу, радовалась дню,
И верила, что счастье будет!
Вначале брака отмечал
Её наивным поведенье,
Теперь ничто ей не прощал,
Искал в любви своей сомненья.
Она не торопилась жить,
Всё знала о его романе,
Всю грязь не стала ворошить,
Жила в аду, в плену обмана.
Ненужности лишь грустный шлейф
Оставил кровоточить раны,
Прощая мужу грех и блеф,
Старалась жить, судьбы подранок.
Минутой каждой дорожить
Хотелось ей. Тянулось бремя.
Болезнь съедает. Как ей быть?
А смерть лишь поджидала время.
Желанье было рассказать,
Уменьшив горечь этой правды,
Но сутки пережив, молчать
Она решила, жизни ради.
Являла мудрость жизни новь,
Искала в ней на всё ответы.
А он презрел её любовь,
Крошил, как фантик от конфеты.
Решил: Зачем страдать троим?
Развод! И всё! Жену не любит!
(Не знал, что только здесь любим).
Пятнадцать лет? Он их забудет!
В решимости пришёл домой -
Сегодня вечером ей скажет,
Обговорит развод с женой.
Он вынул документы даже.
Подумал: фото компромат —
Из шкафа вывалилась папка:
(Диагноз страшный — жизни "мат"),
Листков и снимков в ней охапка.
Вдруг бросило в холодный пот,
Пронзило сердце силой тока —
Больна жена. "Осталось год!".
Но как? Ведь не было намёка!
Почувствовал в груди болит,
Взглянул на дату, ей полгода,
Прошло, как вынесли вердикт...
Хранила тайну! Что за мода?
Хлестнул по сердцу жгучий кнут...
Как быстро жизнь течёт в итоге!
Ах, если бы года вернуть!
Как жаль, что сбился он с дороги...
По улице навстречу шла,
Вокруг все радостные люди,
Надежда в их глазах была...
Её надежд уже не будет!
И вырвалась потоком слёз
Обида, что сожгла ей душу.
Послышалось в тумане грёз:
— Прости, родная! Я не струшу.
Её заботой окружил,
С ней проживал минуты счастья,
Большую б квоту заплатил,
Чтоб не было того несчастья.
Он видел, как ей тяжело
Прощаться с жизнью, без надежды.
Ах, если б отодвинуть зло,
Вернуть любовь, как было прежде?
... Ушла два месяца спустя.
Последний путь устлал цветами,
Покой души не обретя,
Всё думал долгими ночами.
***
Записки, что под Новый год
Писали, дома отыскались —
Его: "Меня свобода ждёт!".
Её: "Чтоб мы семьёй остались!".
***
Имеет каждый, что хотел,
Сбыли'сь обоих пожелания,
Но дом теперь осиротел,
Слышны лишь горькие рыдания.