В немом бессилии пытаюсь сомкнуть веки
И выровнять дыхание и сердца стук,
Но нет печальнее истории о человеке,
Которому бессонница верна как лучший друг.
Мой ритм вздохов учащен и рассинхронный
Внес свой внеплановый и странный корректив
В мой замкнутый рассудок воспаленный
Ума и логики законы запретив.
То, что казалось аксиомой непреложной
Вмиг стало теоремою Ферма
И подарив мне правды зуд подкожный
Моя больная паранойя расцвела.
Спустив на смарку поиски и начинанья,
Махровым цветом расцветает страх,
Заполнив собою целиком сознанье,
Он хищником преследует меня во снах.
Все как один кружатся в хороводе
Напоминая шабаш этим мне,
И я стою на вахте в этом взводе,
Но очень странно - я лицом к стене.