Я вновь иду в тот храм, где клёновы верхушки
колеблются под светом куполов.
Растрёпаны их звёздные макушки,
что шелестят поверх людских голов.
Меж небом, и травой пожухлой в этой осени,
обитель двух домов, ларьков и мостовых.
В шагах стихающих, и вечерах непрошенных,
грусть вешняя сегодня на двоих.
Пусть уезжает рафик мой, не вовремя,
и денег "жабка давит" давит на такси,
Вселенная пестрит людьми прохожими,
детьми, собаками и кошками захожими.
Как тёплый шлейф событиями в памяти,
улыбка, смех и милое лицо.
История всегда волшебной кажется,
когда снаружи. Лет так через сто.
Внутри же, войны, наши построения
из хлипких полу-карточных домов,
да вдумчивость бордюр слегка побеленных,
да те же кошки, плюс избыток снов.
И месяц видится гиганскою расчёскою.
И клён похожий на веретено,
стремится вверх, на руки к парикмахеру,
и добрый смех, в ответ ему на то.
Наш храм из остановки в мироздании,
отделан пластиком, рекламами, где цвет
порой вытягивает снова как страдание,
все деньги в кошельках, на много лет.
Но клёнам дышится, по своему так радостно,
сегодняшней лишь памятью моей,
и мир един, и небо улыбается,
и остановка кажется светлей.