Москва.
Вечер.
Сумерки.
Спальный район.
Почти супермаркет…
Успел до закрытия.
И очередь в кассу всего ничего:
С батоном мужик, в игривом подпитии…
Да бабушка, сгорбившись, передо мной
В потёртом пальтишке, в платочке изъеденном.
Кассирша, уставшая и без лица.
Эмоции все – в перерыве обеденном.
Всё двигалось сонно, спокойно и медленно…
И вдруг, точно вспышка,
Кассирши вопрос:
- Бабуль, это всё?
И не лень в магазин ходить!
Возьми чего впрок,
Ну, хотя б на что спрос…
А та, что в платочке, не в силах глаза поднять,
Разжала ладошку, беззвучно рыдая,
И в том кулачке - лишь картошка…
Да мелочь:
- Ты, дочка, не злись,
Это всё, что смогла я.
- Что пенсия? ...
Вся на оплату квартиры.
Чуть-чуть на лекарства
Да чуть на еду …
Сказали, «повысят», но я всё болею,
До ихних СоБесов никак не дойду.
Слезу не сдержал я,
Комок словно мата кляп.
Да что ж за страна:
Ты ж могучая, в Сирии.
Не хочешь ты видеть своих матерей
С рукою протянутой по всей России.
Продуктов набрал я старушке пакет.
Вот только в глаза всё не смел посмотреть.
От горечи – злость,
От бессилия стыдно.
Ну сколько же можно такое терпеть.
Мы мир запугали:
Ракеты!
Парады!
Кто что-то не понял -
Польём их из «Града»!
Всё знаем, всех лечим,
Подчас поучаем -
И лишь матерей да отцов забываем.
Конечно: они ведь своё отпахали!
Теперь нам балласт пригодится едва ли.
Цинично? - Конечно!
Жестоко? - Ужасно!
Ребята!
Неужто слова все напрасны…
04.11.2016