Домочадцы жалуются, дескать
коль дожить напишут на роду,
старики в своё впадают детство.
Вот и я когда-нибудь впаду.
Ворочусь без четверти четыре
налегке (печаль моя легка)
в ту страну, где без опаски тырил
яблоки, стихи и облака,
ну и что с того, что ветер дунул
до меня, что некий вечный жид
сочинял, выращивал, придумал
что кому теперь принадлежит,
там всего чужого есть на свете –
простыня с верёвки бельевой,
там у нас у всех до самой смерти
нет (да и не будет) своего.