Расскажу-ка в строчках о душе
и про обречённость наговоров:
Сцена жизни. Высочайший шест.
В зале жизни нет свободных мест –
вся элита пакостников здесь.
Хлопают, свистят.
Собачья свора!
Сеятели зла и душ раздора.
А один из них, весьма бухой,
Крикнув, что есть силы:
«Ну же, шлюха!»
( он и спровоцировал весь сход)
Не смахнувши с рожи сплетен пот,
дал понять – без танца не уйдёт!
Вставил по тампону в оба уха,
чтоб от правды не лишиться слуха.
А за сценой плакала душа...
Воздух клеветы, пропахший смрадом,
шею обмотал, как тёплый шарф.
Взгляд на сцену, как пружина, сжат.
Господи, побудь же с нею рядом!
Ей, как никогда, терпенье надо,
чтобы не разрушить жизни шанс.
Ну, так что, станцуешь им, душа?
Видишь, сколько тварей танец просят!
В них, как рыбы, подлости кишат.
Так иди же, сделай нужный шаг,
раз сумела, умерев, дышать,
раз сумела выжить «до» и «после»,
хоть и перемыли твои «кости».
В зале свет погас – на сцене свет,
да такой, что ослепил все взгляды!
Дав понять – во мраке правды нет,
как и пользы в дыме сигарет,
тех, что подкурили эти гады.
А душа запела!
Что, не рады?
За куплетом новый шёл куплет...
В опустевшем зале вспыхнул свет!