Стою я прочно на коленях,
свой взор направил внутрь себя.
Вокруг галдёж, но слышу песню,
которую поёт земля.
Земля уж много повидала,
она преображенья ждёт,
ведь совершится, благодатно.
Не узрит больше злобы лёд.
Она поёт, смиренно, тихо,
не держит, даже, капли зла
за кровь, которую спустили
по площади её, пила...
И светлой ясной грустью
соткала песнь свою, течёт
потоком к сердцу, то не пусто.
Увы, я не богат добром...
И суету и войны злые,
видала, поглощая скорбь,
видала скорбно злые лица,
и знала, что испытывали боль.
Спаситель дал Свои знамЕнья,
конец уж скоро суете.
Желаю людям отрезвленья.
Багаж из суетливых дел,
и, падшего, меня смущает.
Жалею, что впускал его.
И страх пред смертью сильно жалит.
Молюсь, борясь за свет-покой.
Земля поёт, на нас не ропщет
за причинённый нами вред.
Губили мы её во злобе,
её же злобы - точно нет.
Набегались весьма в дурмане.
Что было - страшно вспоминать.
Сего не осознать и малость.
В дурмане том творили ад.
... И сколько деток убивалось
в утробах, ослеплённых мам.
На Небо сонмами взлетали,
за мам молились, верно, Там.
С колен встать нет желанья вовсе.
Желаю сердцем до конца
пребыть в себе, сие не бросить!
С надеждой на Отца-Творца!
Уверен: много погибает,
творится много воровства.
А есть ли кто в священной брани?
Боюсь, что злая суета
влёчёт сердца в дурные клети.
К изжитью приговорена.
Приидет скоро Божье Лето,
не знающее суетного сна.
Последние явленья смерти
крушат союзы душ и тел.
А кто-то примет обновленье.
С ним у'зрит ясность Судных дел.
Что ждёт меня, того не знаю.
Себе внимаю, слышу песнь.
Вот вот, придёт Великий Спас, уж!
Стараюсь я благоговеть.