Иерей Рустик Лужинский
«И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших, ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие! Тогда начнут говорить горам: падите на нас! и холмам: покройте нас! Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет? Вели с Ним на смерть и двух злодеев».
(Лук. 23:27–32).
Москва, ноябрь, – стоит мороз,
Таксист спешит, – закутав нос,
Стоит берёза вся в снегу,
В зелёных листьях, и в пургу!
Вокруг столпились стаи птиц,
Вороны, стаи из синиц.
В газетах пишут день и ночь,
Что зелень – гонит стужу прочь!
Вокруг столпились, – зеваки,
В недоуменье, старики:
«Не может быть так, ведь зима,
В свои вступила уж права!»
Так почему же, лист зелен,
Хотя под снегом погребён!?
Что дальше будет средь зимы, –
Не надо будет и весны!?
Настала ночь, пришёл туман,
Он всех окутал как обман,
И в саму полночь прямо в ночь,
Закон природы бросив прочь, –
Вокруг деревья собрались,
Со всей округи, добрались.
Стоят поодаль шелестят,
Глазками зависти блестят!
Хотят себе все листик взять,
Чтоб молодость вернуть всем вспять:
«Хотим пожить мы в доволь, всласть, –
Иль зелень дай, иль нам – пропасть!»
Берёза им в ответ вторит:
«Душа моя за вас болит!
Хочу помочь вам средь тоски, –
Где мысли сжаты, как в тиски!
Прошу вас – жизнь переменить,
И научится всех любить!».
В ответ деревья – промолчали,
Лишь, что-то тихо пробурчали:
«Нам некогда!», – сказали вслух, –
Ветвями ветхими махнув.
Наутро, снова кутерьма, –
Берёзе стала, как тюрьма,
Нет отдыха ни днём, ни в ночь, –
Любовью – зависть превозмочь!
Вот темень снова настаёт,
Туман опять в дворах ползёт,
Он облаком окутал мир,
Как-будто «пира» властелин.
Деревья снова, в двор пришли,
К утру как прежде все ушли.
Ушли тихонько, не спеша,
По льду – кореньями шурша,
Ушли – довольные собой,
С улыбкой хитрой, озорной.
Ушли домой к своим «корням»,
Ушли подобные – теням.
Им не хотелось – жизнь менять,
Им легче – листья ободрать!
Берёза же, как Крест, стоит, –
«Нага», без листьев и молчит.
Остались, только ветви две,
Чтоб воздевать, – за них в мольбе.
«Нет листьев, – зелени в снегу»,
Отдали – дерево «врагу»!
Вот день настал, – забыли все,
Что листья были не к весне!
Никто не вспомнил о былом,
Сказал лишь дворник: «Поделом!
Не будет больше шелестеть,
И что-то там о Боге петь!».
Деревья же, – взяв по листу,
Ветвями машут пустоту.
Их жизнь как ветер – вся пуста,
Не помогла – краса листа!
Чтоб отомстить, что не сбылось,
Деревья думали все врозь,
И вот, придумав средь тоски,
Чтоб не давила, как тиски.
К тому Кресту приволокли, –
Два дерева, – их за долги.
И с двух сторон, поставив так,
Чтобы никто не сделал шаг.
Стоят Кресты во тьме густой,
По виду, будто сухостой.
– Но, что-то бьётся из ветвей,
Тихонько льётся, как ручей!
То сок берёзовый пошёл,
И лист молоденький взошёл.
Тот сок накапал на кресты,
Растут там свежие листы!
В них жизнь кипит, среди зимы,
Как будто не было войны.
Деревья с зависти пыхтят,
Опять с «туманом» говорят.
Хотят опять достать листы,
Чтоб были – голыми Кресты!
«Туман» – не в силах к ним ползти,
Лишь шепчет: «Господи прости!».
14.11.2016 г., г. Сергиев Посад. Троице Сергиева Лавра.