На деревянных мостовых сегодня тишина.
Не слышно криков вечевых, и брани - от вина.
Какой волнующий покой приходит к нам перед грозой,
Когда молчит волна концов — что нам досталась от отцов…
Но в этой временной тиши надежда не слышна.
И помнишь, в глубине души, - за ней идет война.
Опять восстанет род на род, и на конец конец пойдет,
И дребезжащий била звон зажжет пожар войны племен, -
Пока как жало у змеи не истощат понты свои.
Чтоб в новой тишине копить желанье кровь соседей лить…
И не поймут, и не уймешь — любой правитель нехорош,
Как символ чьих-нибудь побед, грызня родов — источник бед,
А тот кто может примирить — не должен местным быть…
А раз не должен, мы должны призвать его со стороны,
Из тех — кто в битвах поседел, и не у дел…
Собрался племенной совет, итог прожитых вместе лет,
Из вятших, подлинных людей известных мудростью своей,
И усмирив взаимный счет решил — что он послов пошлет.
Чтоб обрести такой наряд, которым страсти усмирят…
Шумит балтийская волна за выпуклым бортом,
И от трудов болит спина у тех, кто за веслом.
И ожидание врагов, и страх совсем чужих богов,
Которых — очень может быть — совсем бессмысленно молить…
И чувство важности своей — идти послами от людей.
Воспоминанья о родных, и общих песен древний стих,
С чудным — но ясным языком, который был еще знаком.
И разговоры толмачей о нравах родины своей…
Кто думал, что когда-нибудь утратит память этот путь.
Но время сможет сохранить с него начавшуюся нить,
Сплетя ее в такой узор, который вьется до сих пор.