По камням мельничного желоба пронесшись, вода вливается в гладь черную пруда, где одинокий лебедь, что равно чужд и времени, и месту, чист словно снег, плывет насмешкой омраченному уму, что жаждет то белое видение избыть.
Рыжея оком циклопическим, над топью садится строгое светило, сей огорчительный пейзаж гнушаясь дале зреть; тот застывает в ожидании зимней ночи – и лишь я вышагиваю словно грач, вся в темных мыслях, точно в оперении смоляном.
И словно в память об ушедшем лете, в лед врезаны неведомым гравером прожилки камышей, как образ твой в зрачок; мороз бесснежный окно моих страданий застеклит; и можно ль высечь хоть сколько утешения из камня, чтобы вновь зазеленеть заставить сердца пустошь? Кто в уголок безрадостный войдет?
Sylvia Platt
WINTER LANDSCAPE, WITH ROOKS (1956)
Water in the millrace, through a sluice of stone,
plunges headlong into that black pond
where, absurd and out-of-season, a single swan
floats chast as snow, taunting the clouded mind
which hungers to haul the white reflection down.
The austere sun descends above the fen,
an orange cyclops-eye, scorning to look
longer on this landscape of chagrin;
feathered dark in thought, I stalk like a rook,
brooding as the winter night comes on.
Last summer's reeds are all engraved in ice
as is your image in my eye; dry frost
glazes the window of my hurt; what solace
can be struck from rock to make heart's waste
grow green again? Who'd walk in this bleak place?