Мы замерзаем в своих монолитах.
Нет батарей, только тонкие трубы.
Сверху и снизу бетонные плиты.
Мы где-то между ни люди, ни трупы.
В спячку впадаем, как в стужу медведи.
Иммунитеты подверглись урону.
Нас раздражают и бесят соседи,
но убивать их нельзя по закону.
Снег реагентом таджик уничтожил.
Каша из яда жуёт мою обувь,
с лапок бездомных животных сняв кожу,
корни деревьев, оставив на пробу.
Курят подростки с утра возле школы.
Их не вставляет от выхлопов газа.
Скользкие пандусы, лестницы, сколы.
На электричку всего одна касса.
Город зомбирует строгим режимом.
В нём выделяются лишь неформалы.
Краски в баллончиках лёгким нажимом
серость разбавили, словно вандалы.
Солнечный день на стене среди мрака,
нарисовал современный Пикассо.
Скорость потока уносит зеваку,
чтобы замешивать в серые массы.