Мой Борджиа, другому отдана.
Из ненавистного чужого клана.
Но знай, что это не моя вина.
А если б отказала? - было б странно.
Пишу тебе и тает воск свечи
на патине стенного канделябра.
Я сердцу говорю: - Прошу, молчи.
Под соболиной шубой руки зябнут.
Безвкусен чай в холодном ноябре,
добавлю в мёд эль васо кантареллы.
Тебя чужие руки будут греть...
Представить не могу... осточертело.
Обрыдло всё... остался белый яд,
(что делать, ядовитая эпоха)
Пусть обо мне тебе наговорят,
что весела... на самом деле - плохо.
Прощаюсь. Скоро утро. Ухожу.
На ложе дело не дойдёт до драки.
Слуга проводит в спальню госпожу,
но греет руку гарда острой даги.
Уже иду, дыханье затая.
Я милосердна, словно Папа римский.
Прольётся кровь - чужая, не моя.
А был ли мальчик? - Был. Архиепископ.
16.11.2016